Вторая гробница - Филипп Ванденберг (2001)

Эвелин была слишком напугана, поражена и ошеломлена, чтобы привести свои мысли в порядок. Она сомневалась, в своем ли она уме, спит или бодрствует. Девушка хотела все бросить и убежать, но неведомая сила удерживала ее у постели отца. Она даже не могла позвать на помощь: у нее пропал голос.

Потребовались невероятные усилия, чтобы снова схватить платок и накрыть голову мумии. И как только это случилось, ужасное видение исчезло. Эвелин вскочила, из-под платка вновь донесся уставший голос отца:

– Я услышал его зов, я иду за ним.

Но Эвелин не реагировала. Крича и ничего не видя перед собой, девушка бросилась из номера в коридор отеля.

За несколько секунд вокруг нее собрались постояльцы, официанты из обслуживания номеров и остальной персонал, чтобы узнать, что произошло. Но едва Эвелин успела что-то сказать как во всем отеле «Савой-Континенталь» погас свет.

Женщины истерично завизжали. Мужчины забаррикадировались в номерах, полагая, что это нападение египетских националистов. Но стоило посмотреть в окно, как стало понятно: весь Каир лежал во тьме.

Взволнованные постояльцы гостиницы вооружились свечами. Но электричество снова вдруг появилось, причем без чьего-либо вмешательства. Эвелин плакала. Ее нервы были на пределе. Она не знала, приснилось ли ей это чудовищное происшествие или все случилось на самом деле.

Официант из обслуживания номеров подошел к Эвелин, которая, закрыв глаза, прислонилась спиной к двери своего номера.

– Простите, мадам, вам нехорошо? – Одетый в белый костюм египтянин приветливо улыбнулся ей. В панике она схватила официанта за руку и испуганно прошептала:

– Вы должны мне помочь, я прошу вас!

– Конечно, мадам, – ответил египтянин, – что я могу для вас сделать?

Эвелин указала на дверь.

– Вы не могли бы вместе со мной войти в комнату?

Официант не понимал, почему английская леди поднимает столько шума, из-за небольшого происшествия. Он с любопытством нажал на ручку двери и вошел в номер.

– Мой отец, – объяснила Эвелин, когда египтянин заметил мужчину, лицо которого было накрыто платком. – Вы не могли бы снять платок с его лица?

– Как пожелаете, мадам. – Официант подошел к Карнарвону и убрал платок.

Некоторое время она не решалась взглянуть на отца, ожидая, что египтянин закричит от ужаса. Глаза лорда неподвижно смотрели в потолок. Его лицо побледнело. Эвелин взяла отца за руку. Лорд Карнарвон был мертв.

– Папа, – прошептала она. – Папа!…

Глава 32

На набережной Кьюнард в Саутгемптоне толпилось много народа. Каждый раз, когда лайнер «Беренгария» отправлялся в свое шестидневное путешествие в Нью-Йорк, на пристани было вдвое больше людей, чем во время отправки «Аквитании» или «Мавритании». «Беренгария» была особым судном, не самым большим в компании «Кьюнард», но самым роскошным. Все, кто путешествовал на этом океанском лайнере, были знаменитостями, даже собаки.

Когда еще можно было увидеть вблизи таких известных людей, великих мира сего, как принца Уэльского, у которого на корабле была собственная каюта, махараджу Джайпура, бельгийского короля, известных лордов, семью Вандербильтов или Рокфеллеров, примадонн и актеров с обеих берегов Атлантики?

С раннего утра на пристани толпами бродили зеваки. Столько же иммигрантов стояло на твиндеке, наблюдая, как на больших деревянных балках на борт грузят «роллс-ройсы», «даймлеры», «минервы» и «дюзенберги».

В начале одиннадцатого появились первые пассажиры. Они приезжали на двух автомобилях, один из которых был предназначен для багажа. Зеваки за оцеплением шептались о громадных чемоданах для одежды от Луи Виттона и о десятках шляпных коробок. А женские гардеробы вызывали восторженные возгласы и нередко аплодисменты.