Маска - Сабина Мартин (2012)

А потом воцарилась тишина. И тьма.

Тело Адальберта, еще теплое, исчезло. Осталось только влажное от ее пота одеяло.

Девушка осторожно приподнялась на кровати. Де Брюс исчез, как и Адальберт. Тут никого не было. Да и сама она находилась не в хижине в Фильдерне. Она была дома.

Дрожа, Мелисанда встала с кровати и отодвинула занавеску в сторону. Сердце все еще колотилось в груди как сумасшедшее, но обрывки сна постепенно тускнели, забывались, уступали место яви.

Сквозь ставни в комнату проникал серый предутренний свет. Меч палача висел на своем месте и привычно поблескивал. Все было, как и прежде.

— Это всего лишь сон, — пробормотала Мелисанда. — Глупый, очень глупый сон.

Она подошла к балке и посмотрела на Нерту. Вот уже пять лет она молилась тут каждое утро, и ее молитва неизменно заканчивалась словами: «Господи, придай мне сил, чтобы по справедливости воздать убийце моей семьи».

Помолившись, Мелисанда отдернула занавеску, прикрывавшую вход в комнату Раймунда. Рот мужчины был открыт, ресницы подрагивали. Мелисанда вздохнула. Вот уже восемнадцать месяцев Раймунд не вставал с кровати. Зимой он пошел рубить дрова и упал как подкошенный. Вначале Мелисанда подумала, что он умер, но сердце продолжало биться, пусть и слабо. Магнус выжил. Он пришел в себя только через две недели и с тех пор не мог говорить. Только бессмысленное бормотание слетало с его губ. По его глазам Мелисанда поняла, что приемный отец не сошел с ума, как сын мельника Гертфрида, — мальчик тогда бился головой о стену, пока не погиб.

Осознав, что Раймунд онемел, Мелисанда протянула ему дощечку и мел. Но Магнус не мог пошевелить рукой. Он вообще не мог двигаться, лишь чуть-чуть поворачивал голову.

Мелисанда в отчаянии взмолилась Богу, и Всевышний, сжалившись над ней, вернул больному левую руку.

Раймунд открыл глаза, улыбнулся приемной дочери и написал на табличке то же самое, что и каждый день: «Освободи меня».

И Мелисанда, как всегда, ответила:

— Я не могу. Прости меня.

Она вымыла отца, сменила простыни и платяной подгузник, который сооружала, чтобы Раймунд не испачкал всю кровать. Затем она помассировала ему руки и ноги и перевернула на бок. Семь раз в день она его переворачивала и смазывала пролежни, чтобы он не сгнил живьем. В больнице Святой Катарины Мелисанда видела лежачих больных, спина которых полностью покрылась пролежнями. С Раймундом такого не должно было случиться.

Сегодня Мелисанду ждал необычный день: в городе должна была пройти публичная казнь. Это была не первая ее казнь, но и не каждый день приходилось выполнять такую работу. Вот уже пять лет прошло с тех пор, как Мелисанда играла роль Мельхиора, немого подмастерья мастера-палача Раймунда Магнуса. После удара Раймунд был прикован к постели, и Мелисанда стала городским палачом Эсслингена. Четыре недели назад, в Вальпургиеву ночь, стражники задержали мужчину, который изнасиловал женщину и перерезал ей горло. Он еще держал нож в руках и с его одежды стекала кровь, когда его арестовали. Убийца вопил, точно свинья, вырываясь из хватки стражников, которые волокли его прочь от места преступления: мол, это не он ее убил, он только пришел, а она уже была мертва.

Мелисанде потребовалось пять минут, чтобы выбить из него признание. Она отвела его в подвал и показала пыточные инструменты, которыми воспользуется, чтобы развязать ему язык. На табличке она нарисовала, как вырвет ему ногти.

Писарь едва успевал записывать его признание.

Казнь назначили на сегодня, и в город стекались любопытные: в округе давно уже никого не казнили, а тут речь шла о состоятельном горожанине.

Мелисанда приготовила кашу с медом и свежей мятой. Лето выдалось дождливое, и травы в саду пышно разрослись. Стол она давно уже переставила в спальню Раймунда и удлинила столешницу, чтобы отец мог дотянуться до миски с едой здоровой рукой.