Маска - Сабина Мартин (2012)

— Все погибли. Все. — Так до сих пор и не отдышавшись, повторял Маркс.

Все, кроме Раймунда, медленно встали и собрались у стойки. Магнус не понимал, почему до сих пор не звонит колокол. Маркс, должно быть, обнаружил следы резни, устроенной де Брюсом, и сообщил городскому совету. Или он вначале побежал сюда?

В тот же миг зазвонил колокол в церкви Священномученика Дионисия. Один удар, еще один. Другие колокола подхватили этот звон. Люди, глазевшие на Маркса, выбежали из трактира, а ткач выпил еще кружку вина.

— Кто погиб? — негромко спросил Раймунд, не поднимая головы.

Маркс опустил кружку, вытер рот и повернулся к Магнусу:

— Ох, Боже правый… Вильгельмисы. Вся семья. И все, кто ехал с ними… Солдаты, рыцари, извозчики, слуги — все. На них напали в ущелье неподалеку от Фильдерна. Должно быть, сам дьявол приложил к этому руку. Они вырезали у Беаты Вильгельмис дитя из чрева. — Маркс перекрестился.

Раймунд похолодел. Должно быть, люди де Брюса отнесли тело Беаты к другим жертвам в ущелье. Значит, они вернулись на место преступления. Неужели никто не заметил исчезновения Мелисанды?

— Вы уверены в том, что погибли все?

Магнус тут же пожалел о своем вопросе. Он был задан не тем тоном. Не подобострастно, как полагается человеку его положения, а требовательно, точно на дознании.

Глаза Маркса опасно блеснули.

— А тебе какое дело, палач? Как ты смеешь так говорить со мной? Я и без того сказал слишком много. Мне пора. — Маркс бросил на стол монетку и выбежал из трактира.

Раймунд медленно встал, кивнул трактирщику и вышел в переулок. Толпа понесла его к ступеням церкви, где надсаживался глашатай. Колокола уже отзвенели, и на улицах нарастал гул встревоженных горожан.

Глашатай подул в трубу, и из толпы вышел глава городского совета, Иоганн Ремзер. Мужчина хмурился, тяжелая золотая цепь на груди раскачивалась из стороны в сторону, будто подчеркивая его возмущение.

Глашатай расправил плечи.

— Граждане Эсслингена! Послушайте, что вам скажет глава городского совета! — Поклонившись, парень отступил на шаг.

— Граждане Эсслингена! — Слова Ремзера эхом отразились от стен домов.

Такой бас можно было услышать от настоящего громилы, а не от толстенького коротышки с пухлыми щечками и свиными глазками.

— Свершилось страшное злодейство. В истории нашего почтенного города еще не случалось ничего подобного. Убита семья всеми уважаемого горожанина Эсслингена, торговца тканями Конрада Вильгельмиса. Убиты все, кто сопровождал их в пути. Караван подстерегли в ущелье у Фильдерна и перебили людей, точно скот.

Ремзер подождал, пока шум в толпе утихнет. Когда воцарилась тишина, он продолжил:

— Я приказал провести расследование, чтобы выяснить, кто же покрыл наш город таким позором. Все мужчины в городе, у которых есть лошади и оружие, готовьтесь. Мы выезжаем через час.

Крики в толпе стали громче.

— Это вюртембержцы! Они же в прошлом году у нас хутора грабили!

Кто-то уже начал потрясать кулаками:

— Нужно идти войной на Вюртемберг! Зададим им жару! Разве нам не хватит сил, чтобы раз и навсегда отстоять свои границы?

Толпа, ликуя, поддержала его, но Ремзер вскинул руки.

— Поверьте, мне тоже этого хотелось бы. Может быть, когда-нибудь мы и одолеем вюртембержцев. Но пока что мы не уверены, что это они совершили сие чудовищное преступление. Рано объявлять войну. На наших землях царит мир, и мы не имеем права нарушать мирный договор без уважительной причины. Не сомневайтесь, если выяснится, что вюртембержцы как-то связаны с убийством Вильгельмисов, мы немедленно выступим против них. И если будет доказана их вина, никто не придет Вюртембергу на помощь.