Панихида по создателю. Остановите печать! (сборник) - Майкл Иннес (1938)

– Святилища! Подлинные сокровенные места для любителей истории. Устройте уже в этом году «Поход пилигримов по высшему разряду под началом Элиота»: А вот здесь, леди и джентльмены, Гейвстон придумывал новые забавы для короля!

Это уже граничило с издевательством, которого Уинтер обычно избегал, но сейчас, захваченный необъяснимым порывом, заговорил лишь громче и выразительнее:

– Насколько живо, мисс Эплби, подобная картина встает перед нашими глазами! Внутренний двор полуразрушенного замка, неровные зубцы его башен вырисовываются на фоне серого неба. По подъемному мосту, по которому когда-то въезжала сюда в роскошном шарабане, отливавшем пурпуром и золотом, мисс Джиневра или даже скакали верхом рыцари Круглого стола, теперь входит небольшая группа туристов с фотоаппаратами, брошюрами, путеводителями и блокнотами. Школьные учительницы вдыхают ароматы увядших роз Йорка или Ланкастера, эксцентричные бизнесмены собирают материалы для очередных заседаний своих провинциальных литературных кружков. А в центре стоит Тимми собственной персоной, – голос Уинтера взлетел еще выше, – и декламирует среди полуразвалившихся, но дающих отличный резонанс древних стен.

И Уинтер принялся читать нечто, напоминавшее отрывки из «Эдварда II» Марло. Но только теперь стало ясно, что его громкие речи намеренно рассчитаны на то, чтобы заглушить перепалку, вспыхнувшую на другом конце стола. Однако он потерпел фиаско. Разглагольствования о предполагаемой карьере Тимми в роли чичероне[91] заглохли, и все в смущении наблюдали за происходившим в начале стола.

– Ну, конечно, сцена, скандал! – с горечью воскликнул Тимми. – Еще ни один праздник не обходился без них. Но повздорить со слугой! Боже, до чего мы докатились.

– Как типично для тебя, Тимми. – В голосе Патришии звучал откровенный вызов. – Ты моментально цепляешься к мелочам. Нет, я, разумеется, согласна, что было бы куда пристойнее, если бы та женщина набросилась на мистера Уэджа. Вот твой отец – причем обрати внимание, как весело он это проделал, – ловко вывел ошеломленного молодого человека из комнаты. А теперь и старина Боулз появился. По-моему, он расстроен больше всех. Интересно, из-за чего вспыхнул весь этот сыр-бор?

Тимми мрачно покачал головой.

– Рядом с той дамой сидели Арчи и малыш Андре. И наверняка решили позабавиться, доведя ее до полного умопомрачения. Но я даже представить себе не могу, почему она пошла в столь бешеную атаку на Джозефа.

– Все дело в том, – сказала Патришия, – что я тоже заметила пару раз, как Джозеф бросает на нее довольно странные взгляды. – Она посмотрела на Уинтера и Тимми с иронией. – Не уверена, что все эти таинственные происшествия не подействовали и на вас самым угнетающим образом. Вот почему я могу только приветствовать любые пустячные подшучивания и скандальчики без особого повода – нахожу, что они оздоравливают атмосферу в доме.

И она просвистела пару музыкальных фраз из темы Паука в кинофильмах.

Тимми с сомнением покосился на нее.

– Что вы имеете в виду? По-вашему, они помогают хоть чем-то занять и развлечь участников нашего жуткого праздника?

– По-моему, чем больше мелких гнусностей, тем ниже вероятность чего-то гораздо более зловещего.

Подняв взгляд от тарелки с завтраком, к которому он с удовольствием вернулся, Уинтер жестом изобразил категорическое несогласие с ней, граничившее с интеллектуальным протестом против ее взглядов:

– Крайне опасная точка зрения. Завесой из ничтожных проказ и глупостей легко замаскировать подготовку к главному удару и нанести его. Или же они могут создать для такой масштабной операции необходимый злоумышленнику, как нами уже установлено, живописный фон. Шутка, отпущенная А, способна подсказать Б идею для преступления или существенного противоправного поступка. Одно колесико приводит в движение другое, а потом и весь механизм.

Эплби усмехнулся, но вполне почтительно.