Панихида по создателю. Остановите печать! (сборник) - Майкл Иннес (1938)

Но беспокойство среди гостей объяснялось, разумеется, и пониманием, насколько необычные события происходили внутри и вне Раст-Холла. Злая надпись, ненадолго появившаяся на архитраве, содержала в себе расчетливо тонкий намек на правду. Ее смысл легко можно было увязать, например, с зонтиком, который кто-то нацепил на рог быка дедушки Ричарда – такого рода дурацкие проявления чувства юмора, очевидно, воспринимались в Раст-Холле как нечто вполне нормальное во время праздничных вечеринок. Но автор рисковал, делая свою надпись, а это уже выделяло ее из ряда обычных шуток, причисляя к никому неведомому, но явно зловещему общему замыслу. И потому в тревоге, охватившей гостей, отчетливо различалось и предвкушение: нетерпеливое ожидание, жажда увидеть, что произойдет дальше.

Но ощущалось и еще одно общее для всех предчувствие, которое пока таилось под спудом, но уже прорывалось порой наружу. И здесь речь шла не о насмешке или неком заговоре: гости невольно держали в уме открытое предсказание неизбежного несчастья, сделанное миссис Моул. Как стало известно почти всем участникам праздника, о чем они шептались по углам, над нынешними произведениями мистера Элиота властвовало теперь его прежнее создание. И в доме кое-кому уже слышались необычные звуки, необъяснимые отголоски произнесенных слов, существовавших до сих пор лишь в виде печатных страниц, не наделенных даром речи. На праздник в честь годовщины Паука сам Паук уже фактически явился в качестве особо почетного гостя… Но все это оставалось чем-то из области фантастики. Большинство приглашенных, хотя и проявляли некоторую нервозность, в целом оставались настроены более чем скептически. Вероятно, только на самого мистера Элиота перешептывания по углам и напряженная атмосфера действовали действительно удручающе. И хотя мистер Элиот прикладывал немалые усилия, чтобы проявлять как можно больше внимания к окружавшим его людям, бросалось в глаза, что он невольно создавал вокруг себя подобие вакуума, замыкаясь в своих мыслях. Он как будто уже оторвался от реальности и лишь покорно уступал невидимому потоку, стремнине, уносившей его в глубину собственной мелодрамы, где невинные для непосвященных вещи могли приобретать значение мрачных предостережений для тех, кто действительно понимал, что происходит.

– Это – мистер Кермод, – настойчиво повторила миссис Моул.

К ужину она воткнула в свои седины небольшую, но броскую серебряную тиару, и потому, кивнув, послала через комнату луч света.

– Он своего рода призрак.

Джеральд Уинтер послушно вскинул взгляд на мистера Кермода. Это был рослый мужчина агрессивно мощного сложения боксера, совсем недавно начавшего терять боевую форму. В его облике ничто не напоминало о привидении. Сжимая в зубах кусок колбасы и держа по бокалу с коктейлями в обеих руках, он басовитым и чуть рыкающим голосом беседовал с уже упомянутой выше толстухой. Легкая одержимость потусторонними явлениями, которую миссис Моул начала демонстрировать еще перед обедом, по всей видимости, окончательно завладела ею к концу дня. «Что же будет с ней ближе к полуночи?» – тревожно подумал Уинтер.

– Своего рода призрак? – вежливо переспросил он. – Это поистине удивительное заявление.

Тиара миссис Моул утвердительно сверкнула.

– Разумеется, настоящие призраки стали практически достоянием прошлого. Хотя, по-моему, некоторые из них все еще живут рядом с нами как реликты недобрых старых времен. Лично я отношу их исчезновение к более полному осознанию так называемых невероятных явлений, что стало следствием распространения образования среди всех слоев общества. Но мистер Уэдж со своими вечно циничными шутками винит в их пропаже плохой маркетинг и отсутствие рекламы, которыми ныне почти никто не занимается.

Восприятие сверхъестественного как обычного товара несколько ошеломило, хотя и позабавило Уинтера. И только потом он сообразил, о каких призраках идет речь.