Боги глубокого космоса - Кузнецова Дарья Андреевна (2015)

— Увы, — он развёл руками. — Иди ко мне, родная. Ты же мне доверяешь? — я душераздирающе вздохнула и кивнула, отрезая себе все пути к отступлению. — Я тебя поймаю, правда, — ласковая улыбка любимых идеальных губ привычно согрела и придала решимости. И я, оттолкнувшись руками, скользнула вниз по гладкой чешуе, на всякий случай зажмурившись.

Правда, даже взвизгнуть не успела от избытка чувств. Сердце пропустило удар, а в следующее мгновение меня хоть и довольно жёстко, но, главное, крепко и уверенно поймали сильные руки мужчины, на мгновение крепко сжав рёбра.

— Ну, видишь, всё не так страшно, — ставя меня на землю и ослабляя хватку, мягко проговорил Нил. — А ты не верила!

— Если бы я не верила, я бы не прыгнула! — возразила я.

— Резонно, — усмехнулся он и завершил разговор поцелуем.

Мы оба несколько увлеклись процессом, поэтому не заметили появления ещё одного действующего лица. Почему проворонил пополнение нашей компании странно молчаливый сегодня дракон, было неясно; кажется, он действительно здорово устал и теперь уснул, буквально отключившись.

— Сантаров хвост, на моей лужайке — последний дракон с Кинду. Позор на мои рога! — раздался низкий глубокий женский голос, отлично знакомый и горячо мной любимый. В голосе отчётливо звучала ироничная улыбка.

Данила сразу прервал поцелуй, настороженно вскинувшись и машинально прижав меня крепче. Впрочем, препятствовать моим попыткам освободиться от хватки не стал, и я сумела с радостным воплем повиснуть у мамы на шее.

Мама у меня красивая. Пожалуй, единственным моим поводом для гордости в обществе демонов было явное внешнее сходство с ней. Альтурия С'Арн, конечно, на порядок эффектнее меня, но было приятно осознавать, что я унаследовала от неё хоть что-то полезное.

Дочь легендарного рода Охотников, она воплощала в себе красоту и гордость всех славных предков. Для человека очень высокая, — примерно с Нила ростом, или даже выше, — с гладкой светло-алой кожей и великолепной точёной фигурой. Последнюю прекрасно подчёркивало, позволяя рассмотреть всё самое интересное, летящее откровенное одеяние: струящееся белоснежное платье с разрезами на боках аж до талии и открытой спиной.

Черты лица гармоничные, строгие, с лёгким оттенком хищности, и словно в противовес этому — чувственные полные губы и большие выразительные глаза. Ярко-рыжие волосы, в свободном состоянии такие же пушистые и лёгкие, как мои, — чем они маму всегда несказанно раздражали, — были собраны в сложную высокую причёску, оттеняющую высокую шею, аккуратные ушки и совсем нешуточные (в отличие, опять же, от моих) чуть загнутые назад рожки. Как и у отца, густо покрытые серебряной чеканкой наградных узоров.

Мама всегда выглядела великолепно, сколько я её помнила. Если приглядеться, можно было обнаружить сеточки морщин в уголках глаз и губ, да и руки выдавали истинный возраст демоницы; просто в общении с Альтурией С'Арн никто обычно не приглядывался. Мои проявления эмоций она сносила стоически, даже улыбалась и обнимала меня в ответ. Но, справившись со всплеском нежности, я всё-таки разжала руки, выпуская её на волю.

— Хм, маленькая, а ты и вправду здорово похорошела, — мама шутливо мазнула меня по подбородку костяшкой пальца в подобии лёгкого удара, пристально и внимательно разглядывая моё лицо. На губах её блуждала довольная одобрительная улыбка.

— Ну, я же писала отцу. И про Дар, и про всё остальное, — я удивлённо вскинула брови. — Неужели он опять не посчитал нужным ставить тебя в известность?

— Пытался, — насмешливо хмыкнула она и не стала развивать тему, вместо этого переведя взгляд на стоящего неподалёку Нила. — А это, стало быть, новый наследник имени С'Эрс, — кивнула мама, окидывая мужчину цепким взглядом. — Мелковат, в самом деле, — она неодобрительно сморщила нос. Впрочем, особого недовольства в ней сейчас не было, а гримасу можно было толковать как «не ахти какое, но сойдёт».