За ширмой - Василиса Савицкая (2016)

Какая она? Куда ни глянь, везде с ароматом кофе, ванили, ментола… Что там еще из гламурно-пахнувших?.. Не помню уже. Все они как на подбор – тайной окутаны. Обязательно вуаль или шляпа на пол-лица, как правило, недоступны и одиноки, ну или забыты всеми, а может, преданы. Или наоборот – прототип стервы с томным взглядом, наполненным наигранной болью, ну чтоб пикантней было. То богиня, то королева, то «все мужики козлы»… Все никак регалии не разделят. Постят в инстаграме и фейсбуке фото свои туманные, кто кого краше. Фразы умные, мужчин к действию призывающие, все выкладывают… Хотя место им не на просторах интернета, фразам этим умным, а, как правило, в голове, но в голове не видно и лайки никто не поставит, ум не оценит.

Ходят только в кафе вычурные, пьют не иначе как глясе, чтоб изюма себе добавить. А когда кофе холодный приносят, да еще и с мороженым, возмущаются, что, мол, глясе же просили. Слово выучили, а суть – забыли.

С мужчинами заумны… Все Петрарку цитируют, правда, забывают порой слова заученные, отсебятину включают. А в глазах одно предложение бегущей строкой летит: «К черту Петрарку, бери меня скорей, ибо не помню я больше слов умных. Мужика хочу!!!» Смешные… зато пахнут гламурно.

Эта другая. Там, где виски… Какой гламур, какие фразы? По самые гланды все это. Ни Инстаграма, ни Фейсбука. Изысканность, загадочность, вычурность – сколько можно? Нет, это не про нее. Петрарку и ему подобных давно съела и на полки подсознания отправила. Не думала, что рисоваться познаниями такими можно будет, все в себя сунула, для себя… Интересно было.

Она с другой планеты – из воздуха и льда. К ней невозможно прикоснуться. Искренность и естественность – ее козырь. К межличностным играм люди привыкли, а к этому нет. Думают, что тоже играет… Только виртуозно. А она и не переубеждает – молчит и улыбается.

Ее прозрачные глаза не отражают вас. Она смотрит сквозь… Или в себя. Идет вперед, никого не видя. Она со всеми и ни с кем. Одна… Но это ее выбор. Не одинока – просто стоит в стороне… Среди толпы ей тесно и скучно. Ее больше не волнует, какое платье надеть, какого жениха урвать, где кафе помоднее найти, чтоб глясе выпить. Ей все равно где… Тем более, глясе не пьет давно, только виски.

Все, что ей интересно теперь – это звезды, бесконечные и нескончаемые… Они далеки, но они с ней, всегда, каждую ночь… Бесконечно.

Вот и оставляет каждый раз мир за дверью, сбрасывает небрежно лаковые туфли, платье на ходу на пол бросает, чтоб от мирского скорей освободиться… Подходит к бару… и в тяжелый стакан из толстого стекла льет виски. Она пьет только шотландский и только Glenfiddich. Двадцать один год выдерживается в бочках из-под рома на Карибских островах. В бочках, из которых пили ром сами пираты. Это добавляет невероятно острых ощущений, никакое новое платье с этим не сравнится…

Она подносит стакан к звездам и делает всего один глоток… За то, что они навеки вместе. Напиток огнем обжигает язык, губы, небо. Богатый аромат и вкус ирисовой карамели оставляют незабываемое огненное послевкусие. Твердое толстое стекло холодом пронизывает кожу ладоней. Приятно. Что-то мужское есть в этом действии. Да, именно мужское. На фоне ее гибкости и утонченности такой контраст бьет по глазам, но это видят только звезды. Если вы помните… она стоит в стороне… Одна… За закрытой от мира дверью.

Те, гламурно-пахнувшие, понять и принять ее не могут, а она в их ряды и не стремится, объяснять не пытается. Объяснять перестала вовсе… Впрочем, как и выяснять. Вопросов и ответов не осталось. Спрашивать о платьях новых надоело, женихам кости перемывать с детства не могла, сердечки под фото ставить так и не научилась. Поняла, что любовь истинную не выпускают сейчас на заводах. Все «реплики» да подделки, качественные, не отличить, но подделка китайская только для гламурных подходит, эта никогда «маде ин чина» не любила.