За ширмой - Василиса Савицкая (2016)

«Вступить в брак». Жесть! Как в дерьмо вступить, извините за грубость. А слово «отношения»? Почему-то оно вызывало у меня одну единственную эмоцию – печаль. Такая прямая ассоциация с течением реки, которая относит. Относит отношения. Как только звучало: «У нас отношения», тут же я кожей чувствовала, как течение начинало их смывать и относить… Раньше или позже, вопрос времени.

А сейчас не было слов, не было рамок, шаблонов, названий, предложений. Не было отношений. Два человека друг напротив друга, глаза в глаза, рядом, вместе, но на разных концах вселенной. Вроде протяни руку – и вот… Но не дотянуться. Страшно же. В голове мысли: а как дальше, а что потом? Слишком схожи, слишком едины, но слишком поздно, не то время, мозг взрослый, не расслабляет. Руки тянулись, глаза искали, а мозг не пускал. Но души, они такие… Им законы, писанные мозгом, нипочем, у них своя карусель. И они не спрашивали разрешения у мозга, они перли напролом по заданному ими маршруту. Они тянулись друг к другу, они были вместе, они смешались в одно мгновение, не дав опомниться и подумать. Нужно было это нам или нет, их мало интересовало.

Недавно появившееся живое тепло переросло в умиротворение. Понимание того, что просто хорошо от присутствия человека в твоей жизни. Он есть, и не важно – рядом или за тысячи километров. Ты знаешь, что этот человек идет где-то по земле, живой, здоровый, и ты спокоен, ты счастлив. Не нужно было ни плеч крепких, ни обещаний зыбких. Все это осталось там, в прошлой жизни. А мы ничего и не обещали друг другу, мы просто были… Были на одной параллели… В одной галактике… среди звезд…

И мозг замолчал. Ему нечем было крыть. Смирение, принятие как должное, потому как иначе быть не могло. Он нужен был мне, а я ему… Два спасательных круга, брошенные с неба друг другу, чтобы не утонуть в рутине жизни.

Да и что нам оставалось делать, когда шестеренки сошлись и механизм запустился? Все произошло само собой, без нашего на то разрешения. Винить себя было глупо.

Не скрою, было жутко страшно. Страх распирал изнутри. Вопросы не заканчивались, предчувствие неизбежной боли сводило с ума. Но все уходило на второй план, когда ты понимал, что в этом дуэте эмоции множатся надвое. Когда та половина души, сцепленная с тобой, болела, ты отрывал кусок своей и латал дыру, потому что там нужнее. То же происходило и с той стороны. Но при этом не было общей жилплощади, цветов на восьмое и галстуков на Новый, не было совместного бюджета, детей, кастрюль.. Ничего не было… Да и не могло быть. Просто две залатанные, потрепанные души там, в небе, где-то за атмосферой.

Это были новые ощущения. Ровно насколько они были прекрасны, настолько же они были и убийственны…

Я молча смотрела в окно, за которым томно плыли облака, пронизанные сочным оранжевым светом солнца. Тут все цвета были контрастней и насыщенней. Он проследил за моим взглядом.

– Красиво, правда?

– Да, – не отрывая глаз, тихо сказала я.

– Разве там с земли, облака такие же прекрасные, как тут? – края его глаз разрезали мелкие добрые отцовские морщинки.

– Нет.

– Вот видишь. Так и любовь. Та, земная, она, как и облака, которые ты видела снизу. Они прекрасны, необычны, но не идут ни в какое сравнение с этими, которые ты видишь тут. Редко кому везет увидеть их, так же, как еще реже испытать это поистине волшебное чувство, подаренное мной свыше избранным. И ты, дитя мое, узнала, что такое истинная любовь. Я выбрал тебя.

– Ты ошибся, – я прервала его на полуслове и перевела уставшие от яркого света глаза на него. – Я не справляюсь, я не выдерживаю. Я не оценила твой дар по достоинству, мне сложно, очень сложно. Я не избранная, я обычная.

– Ты просто пытаешься все то, что произошло с тобой, подмять под стандарты, установленные вами там, на земле, но пойми: истинная любовь не входит в эти рамки. Она выше, чище, светлее, шире. Просто прими ее.