Юная Венера (сборник) - Мэтью Хьюз, Йен Макдональд, Майкл Даймонд Резник, Дэвид Брин, Стивен Лей, Аллен М. Стил, Гарт Никс, Гвинет Джонс, Джо Р. Лансдейл, Джо Холдеман, Леви Тидхар, Майкл Кассут, Пол Макоули, Тобиас С. Бакелл, Элизабет Бир, Элинор Арнасон Из серии: The Best Of. Фантастика, фэнтези, мистика (2015)

Ха-ха, подумала Дарти. Только оставаться серьезной. Она не могла придумать, что ответить, и потому молчала. Идея о маленькой Кракен заставила ее смягчиться. Но чья-то карьера прервется после рождения малыша на пятьдесят солярных дней, и Дарти была уверена, что это будет не карьера Кракен.

Она не могла придумать, что ответить, и тишина получилась неловкой, пока Кракен не произнесла:

– Черт. Я о тебе волнуюсь.

– О себе беспокойся. – Дарти не могла прекратить диалог, но она могла просто замолчать. И перестать слушать.

Она забросила остатки пирога подальше в лес, но потом пожалела об этом. Она надеялась, никто из местной фауны не попробует его; ей не хотелось вызвать у кого-нибудь расстройство желудка.

По иронии судьбы Дарти, названная родителями в порыве ностальгии по Земле, выросла в большей степени венерианкой, чем кто-либо другой. Она очень гордилась своей адаптированностью, способностью справляться со всеми трудностями. Многими местными растениями и некоторыми животными можно было питаться, и Дарти хорошо разбиралась в этом. Что еще важнее, она знала, кто может сьесть ее.

В людях она разбиралась не так хорошо. Дарти всегда была не очень сильна в политике. В отличие от Кракен. Дарти не умела заводить друзей. Кракен это давалось без труда. У Дарти не было обаяния, красоты, общительности или экстравагантности. В отличие от Кракен. Кракен, Кракен, Кракен.

Кракен была лучше как ученый, по крайней мере она вникала быстрее. Она, наверное, была хорошим человеком. Великодушнее, не такой колючей, конечно. Но было кое-что, в чем Дарти ее превосходила. В этом она была лучше Кракен. Лучше кого бы то ни было. Ей было комфортно на Венере. Она была привычнее и адаптированней, чем все, кого она встречала.

Конечно, без адаптационного костюма ей пришлось бы трудно. Гораздо проще было пробираться сквозь дебри и болота облаченной в квазибиологическую усиливающую броню, подключенную к собственной нейронной сети и коже. Внутри человек был мягким, хрупким и уязвимым, подверженным сложной совокупности чувств и социальным изменениям – Дарти это не выносила. Но тот же самый человек в костюме несся через лес, как будто родился здесь, и замечал вещи, которые никогда бы не увидел.

Через километр от того места, где она останавливалась перекусить, Дарти наткнулась на тропу велосирапторов. Она вела в нужном направлении, поэтому Дарти двинулась по ней. Эти существа не были в полном смысле велосирапторами; они не были даже динозаврами. Последние являются земными существами, хоть и давно вымершими. Эти же – просто внешне похожие на них хищники. Как и большинство венерианских позвоночных, они имели шесть конечностей, при передвижении балансировали на задней паре ног, а передние две превратились в цепкие лапы, удерживающие добычу. На одинаковом расстоянии по периметру головы находились четыре глаза, позволяя видеть во всех направлениях с различной степенью четкости. Хищник имел пилообразную пасть, способную разрезать человека пополам. Все это скрывалось длинными грязными сосульками – то ли мехом, то ли перьями, – которые на самом деле являлись почти черными водорослями или близкими к ним венерианскими аналогами.

Дарти двигалась за велосираптором почти два километра, и зверь ее даже не заметил. Она улыбнулась. Кракен была права: для большинства людей одиночное путешествие по джунглям равносильно самоубийству. Но Дарти не такая, и разве не это было ее преимуществом?

Она знала, что основные поселения венерианцев находились в долине Иштар. Она чувствовала это спинным мозгом. И теперь собиралась доказать это, независимо от того, будут ли выделяться средства на такое исследование или нет. Они кинутся помогать мне, когда все уже будет сделано.