Тайные знаки - Сашнева Александра (2003)

Катька клацнула зубами, внезапно развернулась и, вырвав руки, побежала в другую сторону. Катька обезумела и неслась, лишь изредко открывая зажмуренные глаза. Однако Оборотень догнал ее и схватил за куртку.

— Куда тебя несет? Куда? — заорал Оборотень.

— В гостиницу! — процедила Катька, упираясь и пытаясь вырваться. В голове пронеслось: «Хорошо, что пошла в кроссовках!» — Короче! Стрельцова! — заявил подбежавший Плесень. — Ты хочешь, чтобы у тебя было много денег?

— Хочу, но…

— Тогда терпи! Гля! — сказал Оборотень, стуча зубами. — Думаешь баблы кому-то просто так дают? Или ты всю жизнь, гля, хочешь по дешевке подмахивать? Не горбит тебя?

— Может и горбит. А что делать-то? Кошек мочить на могилах? — проскулила Катька и опять дернулась.

— Не надо, гля, никаких кошек! — зашипел Оборотень. — У нас все есть. В нашей баночке! Никого не надо убивать! Просто мы вызовем эти, гля, адские полчища, и будем повелевать ими. А ты нам поможешь! Сука! Ты будешь выть своим долбанным голосом, и они прилетят. Они не могут не прилететь на твой вой! Гля!

— Но-но! Попрошу! Не нравится — не слушай! — возмутилась Катька.

Она разозлилась, и страх отпустил.

— Я в положительном смысле, гля! Кстати! На-х-тебе этот Бамбук? Давай в нашу группу! Нам как раз нужна такая телка, как ты! Мы станем известными и заработаем кучу баблов! А на Бамбука и на всех пидоров порчу нагоним…

— Ага! И без бабла останетесь совсем! Придурки! Пусти! — Катька опять дернула руку. — … всех, кто против, уничтожим! И все деньги нам принесут на блюдечке! И стечения всех обстоятельств будут в нашу пользу! В нашу! Слышишь? Власть над стечением остоятельств! Вот как! Будем крутыми, как «Мерлин Менсон».

В порыве спора она не заметила, как страшные зрачки темноты стали ярче. Теперь, пожалуй, она не рискнула бы остаться одна.

— Блин! Я боюсь! — поморщилась Катька, чувствуя подкатывающую тошноту.

— Да что ты, Стрельцова! — подошел грустный Плесень. — Подумала бы сама! У тебя ж сын. И что? Ты хочешь, чтобы он всю жизнь горбатился на бандюка какого-нибудь? Зря, блин, мой дед шашкой махал в Гражданскую! И Сталин мало гадов пострелял! Правильно он говорил — с развитием социализма врагов только больше будет.

— Пошел ты, Плесень! — ответствовала Катька. — Я за демократию, а вы мне лепечете тут! Хочет в пионеры?

— Да какая демократия, Катька! Какая демократия?! В Раше демократии не бывает! Это сказки для дурочек, чтобы они получше подмахивали! Так и будешь подпелкой, если с нами не пойдешь! Решайся!

— А если пойду? — дрожа от ужаса, спросила Катька. — Что будет?

— Если пойдешь, станешь как Мадонна или как Пуга, — пообещал Оборотень. — Да что мы, блин! Пойдем, Плесень! Пусть она тут трясется одна.

Они бросили Катьку и двинулись вперед, а темнота зашипела и накинулась на Катьку. Ей показалось, что тысячи невидимых змей оплетают ее щиколотки и пробираются по ногам вверх. Чей-то раздвоенный язычок осторожно скользнул в Катькину норку, и она взвизгнула и побежала за лабухами.

— Нет! — кричала Катька, потпрыгивая и вытряхивая змей их штанов. — Нет! Они меня хватают! Откуда они берутся?

— Потому что нечего телиться, — зловеще оскалился Оборотень. — Пойдем с нами. А брюки заправь в носки. Помогает, гля! И глаза зажмурь! Мы сами тебя отведем!

Катька так и сделала.

Штаны помогли, а вот с закрытыми глазами стало хуже. Катька потеряла полностью представление о том, что вокруг что-то существует, кроме двух рук сжимающих ее кисти, асфальта под ногами и маленькой точки, которую она осознавала, как саму себя. Запятая в нигде.

Вскоре Катька потеряла и ощущение асфальта, а потому — боясь рухнуть в бесконечную пропасть физического вакуума — резко подняла веки.

Лучше смотреть на разбегающихся из-под ног змей. Вот черт! А теперь бы пригодились и копыта!