Тайные знаки - Сашнева Александра (2003)

Катька стала исключительно видеть в темноте. В ее теле ожил дикий хищный зверь, и этот зверь призывал своим воем некие тайные силы, которые гнездились где-то тут, на этом маленьком тихом кладбище. Эти силы стали выступать из земли, из отвердевшего воздуха. Они накаляли тьму невыносимыо ярким светом. И в какой-то момент Катька почувствовала, что в ее макушку с хрустом вонзился невидимый луч. Невидимый, потому что глазами его было не видать, но в черепе у нее все зашлось ярким лиловым цветом.

— Я сошла с ума, — сказала она и вытянула с хрустом руки, потом тряхнула по очереди ногами и оскалилась. — Если бы мне сейчас попался Гочподи, я бы его загрызла. Я бы ботинки ему в пасть засунула! Надо же! Вот круто! Я точно сейчас могу свернуть шею хоть слону, хоть тигру!

— Подожди! Не ори! — сказал Оборотень. — Чего видишь?

— Свет! Все светится! — в восторге сообщила Стрельцова. — Если бы яне знала, что Бога нет, я бы сказала, что это божественный свет. Но только жилы очень крутит, сердце колотится и вены гудят, как провода. Сгорю я заживо! Ой сгорю! У-у-у-у-у-у!!!!!!

Катька опять завыла.

— Отлично! — сказал Оборотень. — Все, как в книжке. Будешь дверью для Зверя!

— Что-что? — насторожилась Катка.

— Стойте здесь и ждите. Я позову! — Оборотень начал возбужденно наворачивать круги вокруг светового столба, что-то отсчитывать. рисовать на земле и могилах тайные знаки. Наконец он нашел нужное место — оно оказалось аккурат между столпом света и склепом, дверца в который была открыта и болталась на одной петле. Странно, что здесь был такой беспорядок.

Дверка скрипнула, и Катька оглянулась на склеп. Там, внутри мелькнуло белое лицо витражной мадонны с младенцем. И Катька поежилась. Святой не должно понравиться их занятие. Но мадонна была равнодушна. Только ветер, поскрипывая, поигрывал резной, чуть поржавевшей дверцей.

Оборотень теперь колдовалнад могильной плитой. Он нарисовал на камне какой-то таинственый знак и щелкнул зажигалкой. На секунду лицо Оборотня осветил огонек, подчеркнув нереальность всего происходящего.

Несмотря на холодный ветер, Катька стояла в распахнутой куртке и не чувствовала ни малейшего позыва застегнуться. Огонь жег ее изнутри, бежал по венам и артериям раскаленной ртутью. На коже выступили биссеринки пота и светящаяся корона сопровождала каждое движение рук.

Стрельцова, как блажная, начала размахивать руками, любуясь на это сияние. Плесень стоял рядом и его колотило. Не от страха и не от холода. Казалось Плесень стал шире плечами и выше ростом, в глазах его загорелся неземной адский огонь, и Катька подумала, что если бы это чмо отмыть, то он бы мог быть не хуже Бамбука, по крайней мере. Хотя Эдику — не конкуренция.

— Что он там делает? — спросила Стрельцова стукача и снова взглянула на Оборотня.

— Угли разжигает и чертит знаки. Сейчас позовет.

— Из Раши, небось, пер, — ухмыльнулась Катька.

— Заткнись! — дернул ее Плесень. — Если будешь трепаться, ничего не выйдет. Сосредоточься лучше на каком-нибудь желании. Представь себя известной супер-пупер-богатой звезденью и побольше подробностей. Желательно вещественных. Бафомет все понимает буквально.

Катька снова ухмыльнулась.

Ветер стал сильнее и, хотя Луна не собиралась скрываться за тучами, упали первые капли дождя. Они казались ледяными, но Катьке и это было по барабану — единственное опасение, что она вдруг простынет, испугало ее на ментальном уровне. И она оглянулась — скоро ли?

Оборотень стоял на коленях на плите и поливая угли заветной мазью, бормотал что-то неразборчивое. Капли дождя превратились в редкие стрелы.

Катька вернулась к Плесеню и ткнула его в бок:

— Скоро вы? Я из-за вас промокну и заболею.

— Не заболеешь, — помотал головой Плесень. — Нипочем не заболеешь. Как от опиума. Все болезни от «глазок» проходят.