Сказки тысячи ночей. Веретено - Эмили Джонстон (2016)

Так что к лагерю мы шли, лишенные хоть какой-нибудь защиты.

И вот мы снова сидели молча, в неудобных позах, и ждали неведомого конца, хоть и понимали, что наступит он не скоро.

Я подумал о своей матери и о том, узнает ли она когда-нибудь, что со мной сталось. Про похищение Захры она, конечно, уже слышала.

Возможно, она даже видела принца, когда тот спешил за своей невестой. Я не знал, угадает ли она, какую роль я сыграл в этом деле, сумеет ли сложить в единую нить все фрагменты этой истории: мой уход, исчезновение Захры, казни.

Мне хотелось, чтобы она упокоилась с миром. Потому что мне это почти наверняка не удастся.

Но эту нить прясть уже не мне.

Глава 32

На следующее утро, едва поднялось солнце, за Арвой пришел стражник. Никаких одеял нам не дали, так что мы все спали вповалку, прижавшись друг к другу, чтобы не замерзнуть. Заснуть нам удалось далеко не сразу, потому что было тесно и неудобно, так что наутро, когда распахнулся вход в палатку, мы все были сонные. Поняв, за чем пришел стражник, Сауд наконец попытался дать ему отпор. Впрочем, не успел я присоединиться, как бой закончился: Сауд остался с рассеченной губой и разбитым носом, а Арву все же утащил стражник, даже не взглянув на нее. Когда я попытался приоткрыть полость, чтобы посмотреть, куда ее ведут, меня затолкали назад пинком в живот. Я впервые получил удар за пределами тренировочной площадки и несколько минут не мог отдышаться.

К тому моменту, как я пришел в себя, у Сауда перестала идти кровь из носа. Тарик уселся и молча смотрел на нас – бледный, но в остальном вроде в порядке. Я так гордился им, и Арвой тоже, хотя их свобода была мне куда важнее их силы духа.

– Что нам делать? – спросил Тарик. Ответа на этот вопрос у меня не было.

– Думаю, надо постараться дожить до замка, – сказал я. – Нельзя давать принцу повода нас убить, прежде чем мы доберемся дотуда.

– Чтобы мы могли умереть в Харуфе, на глазах у самих короля с королевой? – спросил Сауд.

– Не думаю, что Касим и Расима это допустят, – возразил я. – Они прислушаются к Захре. Может, они даже узнают нас или хотя бы вспомнят наших родителей. Сомневаюсь, что они в самом деле нас казнят.

– Этого хочет принц, – напомнил Сауд. – А что, если он сделает это условием женитьбы? Что, если он поставит под сомнение репутацию Захры и скажет, что единственный способ восстановить доброе имя – отдать приказ нас убить? Что если выбор встанет между нами и Харуфом?

Он не сказал ничего такого, о чем я уже сам не подумал, но услышать это было еще тяжелее. Конечно, он был прав. Сын Царетворца оказался таким же жестоким, как про него рассказывают, и он, очевидно, жаждал нашей смерти – не ради какой-то кажущейся справедливости, а просто потому, что это причинит боль Захре и покажет ей, что она в его власти.

– Это наша единственная надежда, – сказал Тарик.

Я уже так устал от надежд, но ведь досюда они нас довели, и, хотя мы напрасно им доверяли, Тарик был прав. Мы снова умолкли, помня о присутствии стражников, и стали вслушиваться в звуки лагеря. Видимо, они собирались укладываться и выезжать назад в Харуф, но сворачивали лагерь столь же беспорядочно, как и разбивали. От безделья посреди всеобщей суеты становилось еще тоскливее, хотя что бы мы могли сделать? Меня утешало лишь одно: что бы там ни делали с Арвой, это не было особо болезненно, иначе мы бы услышали ее крики.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Арву наконец впихнули обратно в палатку. Сауд подхватил ее за талию и притянул к себе, машинально проверяя, целы ли ее руки и голова.

– Да цела я, цела, – сказала она, отталкивая его, но все же уселась рядом, как только он ее отпустил.

– Что случилось? – спросил он.