Сын охотника на медведей. Тропа войны. Зверобой (сборник) - Джеймс Фенимор Купер, Майн Рид, Карл Май (1841, 1857, 1887)

– Еще внизу, в Омахе.

– Вот как! И наверное, там же про запас прихватили с собой чистые копыта? Почему эти две гнедые лошади свежи, будто только из дома? Почему у них чистые черные копыта, в то время как остальные ваши загнанные клячи топают в запущенных «шлепанцах»? Я скажу вам: гнедые еще вчера имели другого хозяина, а конокрадство здесь, на Дальнем Западе, карается веревкой.

– Лжец! Клеветник! – проревел Уолкер, наклонившись за своим ружьем.

– Нет, он прав! – раздался голос из кустов. – Вы, жалкие конокрады, получите сейчас по заслугам. Перестреляем их, Мартин!

– Не стреляйте! – прокричал Длинный Дэви. – Поработайте прикладом! Они не стоят того, чтобы тратить на них порох.

Он размахнулся взятым за ствол ружьем и так врезал Уолкеру, что тот упал на землю без сознания. Из кустов выпрыгнули две фигуры – крепкий паренек и пожилой мужчина – и с поднятыми ружьями бросились на уже слегка испуганных «проспекторов».

Джемми склонился и двумя взмахами ножа освободил от веревок Вокаде. Тот вскочил, прыгнул на одного из врагов, схватил его за шиворот, потянул и швырнул его через воду, где валялся его индейский нож. Никто и подумать не мог, что он обладает такой физической силой. Перепрыгнув за ним, правой рукой он схватил нож, опустился на колени возле врага и левой рукой схватил его за волосы на голове. Это оказалось делом одной минуты.

– Спасите, ради бога, помогите! – пронзительно закричал белый от страха перед смертью.

Вокаде поднял нож для смертельного удара. Его сверкающий взгляд упал на искаженное от ужаса лицо врага, и тут же рука с ножом опустилась.

– Ты боишься? – спросил он.

– Да! Пощады, милосердия!

– Скажи, что ты собака!

– Пожалуйста, пожалуйста! Я собака!

– Так оставайся в живых, к своему стыду. Индеец умирает мужественно и безропотно, а ты скулишь и молишь о пощаде. Вокаде не может носить скальп собаки. Ты бил меня, и за это твой скальп должен принадлежать мне, но паршивый пес не может оскорбить красного человека! Иди прочь! Вокаде испытывает к тебе отвращение…

Он дал ему ногой пинка. В следующий миг белый исчез.

Все это произошло быстро, гораздо быстрее, чем мы здесь описали. Уолкер лежал на земле, и рядом с ним еще кто-то; другие поспешно исчезли. Их лошади ускакали следом, остались только две гнедые, которые терлись своими головами о плечи так неожиданно появившихся хозяев.

Мальчику на вид было лет шестнадцать, но благодаря своему крепкому телосложению он выглядел старше. Бледное лицо, белокурые волосы и серо-голубые глаза наводили на мысль о его германском происхождении. Головного убора он не носил и был одет в рубаху и штаны синего цвета из плотной ткани. Из-за его пояса торчала рукоять ножа редкой индейской работы, а охотничья двустволка, которую он сжимал в руке, казалась слишком тяжелой для него. Его щеки раскраснелись во время короткой схватки, но держался он так спокойно, словно подобные сцены для него были вовсе не в диковинку и вообще все это – для него совершенно не редкость.

Его спутник представлял собой странное зрелище. Он был маленьким, худым человеком, чье лицо обрамляла густая, широкая черная борода. Он носил индейские мокасины и кожаные штаны, а кроме того – темно-синий фрак с высокими плечами и буфами и до блеска начищенными медными пуговицами. Этот предмет его гардероба был скроен, пожалуй, в первой четверти прошлого столетия[8]. Именно тогда изготовлялось сукно, которому, как считалось, служить веки вечные. Разумеется, фрак выглядел изношенным; все швы владелец старательно закрасил чернилами, но ни одной дырки нигде не было видно. Ношение подобных доисторических нарядов на Дальнем Западе отнюдь не редкость. Там о человеке судят не по одежке.