Алмаз раздора, До и после Шерлока Холмса - Конан Дойл Артур (2012)

Капитан и начальствующий состав находились в другой шлюпке, которую отнесло во время шторма. Пять долгих дней их мотало по морю. К вечеру они дошли до крестьянского хутора и рассказали хозяину свою историю. Услышав ее, он поверил и принял их очень тепло. На следующий день он отвез их в ближайший городок под названием Роча. Ночью Кандеро и второй помощник смогли незаметно ускользнуть с хутора, и в течение суток все стало известно властям. Бунтовщики и бандиты оказались в руках полиции.

Из двадцати человек, вышедших из Лондона на «Флауэри Лэнд», шестеро погибли насильственной смертью. Осталось четырнадцать, восемь из которых подняли бунт, и шестерым пришлось свидетельствовать против них. Остается только восхищаться решимостью и непреклонностью британского правосудия, поскольку через несколько месяцев вся разношерстная команда, включавшая словенца, негра, манильцев, норвежца, турка и француза, была доставлена с берегов далекой Аргентины в Верховный уголовный суд, расположенный в центре Лондона.

Процесс вызвал живейший интерес не столько фактом бунта на корабле, сколько совершенными там чудовищными преступлениями. Гибель офицеров произвела на публику и на присяжных куда меньшее впечатление, чем бессмысленное и хладнокровное убийство безобидного китайца. Главная трудность следствия состояла в определении степени вины каждого человека и установлении тех, кто действительно принимал деятельное участие в творившихся бесчинствах. Второй помощник Тафир, юнга Эрли, француз Кандеро, плотник Андерсон — все они дали исчерпывающие показания, изобличавшие тех или иных бунтовщиков. После тщательно проведенного расследования пятеро из них — Леон, Бланко, Ватто, Дюранно и Лопес — были приговорены к смертной казни. Все они являлись манильцами, за исключением Ватто, уроженца Леванта. Самому старшему из них едва минуло двадцать пять лет. Приговор они выслушали с поразительным равнодушием, и прямо перед его оглашением Леон и Ватто громко расхохотались, поскольку Дюранно забыл заготовленное им последнее слово. Один из приговоренных к тюремному заключению тотчас же испросил позволения, чтобы башмаки Бланко перешли к нему.

Приговор был приведен в исполнение в Ньюгейте двадцать второго февраля. Пять пеньковых веревок взметнулись ввысь и на мгновение отрывисто дернулись, тем самым поставив жирную точку в трагедии, случившейся на клипере «Флауэри Лэнд».

УСПЕТЬ

К СРОКУ

— Ах, дорогая моя, ты только посмотри, какой прелестный облегающий лиф! Вон на том платье от Луизы Квинз со вставками из полосок шифона.

— Ну а как тебе вот эта юбка из темно — розового шелка, обшитая парчой а — ля Помпадур и отороченная лионскими кружевами!

— Знаешь, Элис, больше всего мне понравилось вон то серое, из атласного фуляра, со стоячим кружевным воротником. Такое миленькое и как раз моего размера. Я ходила и специально узнавала.

— Так почему же ты его не купила?

— Дорогая моя! Пятнадцать гиней! Это же ужас какой-то! Если бы оно стоило десять, я бы, пожалуй, и взяла его.

Этот диалог происходил между двумя хорошо одетыми дамами, стоявшими у огромной витрины магазина на Бонд — стрит. Они зачарованно смотрели на стройные манекены, одетые в строгие, великолепно скроенные и прекрасно пошитые юбки, жакеты и вечерние платья неброских цветов и оттенков, что было последним криком моды. Дамы то и дело вскрикивали от восхищения, хватая друг друга за руки, обсуждая достоинства выставленных перед ними нарядов. Чуть позади них стояла простенько одетая женщина средних лет с печальным морщинистым лицом. Весь вид ее говорил о том, что жизнь — не увеселительная прогулка. Она критическим взглядом рассматривала выставленные одеяния и с полуулыбкой слушала разговор разодетых дам, но после последней реплики она сосредоточенно посмотрела на говорившую и робко коснулась ее руки, чтобы привлечь к себе внимание.