Исчезновение принца. Комната № 13 - Гилберт Кит Честертон, Эдгар Уоллес (2011)

– Никто его особенно не знал, – туманно ответил Фишер. – Однако о нем, разумеется, знали многие. В свое время он наводил страх в парламенте, в судах и так далее. Особенно в связи с тем скандалом вокруг иностранцев, которых депортировали из страны как нежелательных лиц, когда для одного из них он добивался смертной казни за убийство. В конце концов все это ему настолько надоело, что он ушел в отставку и с тех пор только тем и занимался, что катался на своей машине. Он тоже собирался наведаться в Торвуд на выходные, но я не понимаю, зачем ему понадобилось нарочно сворачивать себе шею у самого порога. Думаю, Боров (мой двоюродный брат Говард Хорн) приехал специально, чтобы с ним встретиться.

– Так Торвуд-парк не принадлежит вашему брату? – спросил Марч.

– Нет. Когда-то он принадлежал Уинтропам, – ответил мистер Фишер. – Теперь им владеет другой человек, некто Дженкинс из Монреаля. Говард приезжает сюда пострелять. Я уже говорил, он изумительный стрелок.

Эта повторная похвала меткости великого государственного деятеля удивила Гарольда Марча так, как если бы кто-то знал Наполеона исключительно как блестящего игрока в карты. Однако среди прочих нахлынувших на него неожиданностей в голове у него появилась еще одна полуоформившаяся мысль, которую он поспешил высказать вслух, пока она не ускользнула.

– Дженкинс, Дженкинс… – произнес он, напрягая память. – Уж не тот ли это Джефферсон Дженкинс, сторонник социальных реформ? Я имею в виду того Дженкинса, который отстаивает новый закон о фермерских наделах и коттеджах? Прошу прощения, но с ним встретиться было бы интереснее, чем с любым министром!

– Да, это Говард посоветовал ему перейти на коттеджи, – кивнул Фишер. – Он сказал, что породистость скота улучшалась и так уже слишком часто, и люди начинают посмеиваться. Ну, и пэрство, разумеется, тоже надо чем-то заслужить, бедняга до сих пор не лорд. Смотрите-ка, а мы не одни.

Они шли по следам автомобиля, оставив его позади в овраге, где он все еще громко гудел, как какой-то громадный жук, раздавивший человека. Колеи в земле вывели их к повороту дороги, которая одним концом шла в том же направлении, что и следы машины, и вела к видневшимся вдалеке воротам парка. Было очевидно, что машина ехала по длинному прямому отрезку пути со стороны парка и вместо того, чтобы свернуть по дороге налево, продолжила ехать прямо, по траве навстречу гибели. Но внимание мистера Фишера приковало к себе не это открытие, а нечто более существенное. На углу белой дороги, неподвижная, как указательный столб, темнела одинокая фигура. Это был крупный мужчина в грубом костюме охотника, с непокрытой головой и взъерошенными волнистыми волосами, которые придавали ему какой-то диковатый вид. При ближайшем рассмотрении первое впечатление рассеялось, и фигура приобрела более привычный вид: джентльмен просто вышел из дому без шапки, не особенно тщательно причесавшись. Как издалека, так и вблизи было видно, что он очень крепок, и вообще, мужчина чем-то напоминал какое-то благородное дикое животное, что особенно подчеркивали его глубоко посаженные, если не сказать запавшие глаза. Впрочем, у Марча не было времени рассмотреть его внимательно, поскольку, к его безмерному удивлению, проводник его спокойным голосом обронил: «Привет, Джонни» – и, не обмолвившись ни словом о катастрофе, прошел мимо него, как будто тот действительно был указательным столбом. Факт будто бы незначительный, но ему суждено было стать первым в череде невероятных событий, к которым вел Марча его новый эксцентричный друг.

Человек, мимо которого они прошли, с подозрением проводил их взглядом, но Фишер продолжал невозмутимо шагать по прямой дороге, к воротам большого поместья.

– Это Джон Берк, путешественник, – наконец снизошел он до объяснения. – Я думаю, вы о нем слышали. Знаменитый охотник на крупную дичь и все такое. Простите, что не остановился, чтобы вас познакомить, но я не сомневаюсь, вы с ним еще встретитесь.