Исчезновение принца. Комната № 13 - Гилберт Кит Честертон, Эдгар Уоллес (2011)

Гарольд Марч, подающий надежды репортер-обозреватель, энергично шел через вересковые пустоши плоскогорья, окаймленные далекими лесами знаменитого поместья Торвуд-парк. Это был симпатичный юноша в твидовом костюме, с очень светлыми вьющимися волосами и ясными светло-голубыми глазами. Он был достаточно юн, чтобы, шагая под ярким солнцем, вдыхая ветер первозданной свободы, не забывать о политике и даже не пытаться о ней забыть. Ибо дело, которое вело его в Торвуд-парк, было напрямую связано с политикой – именно там ему назначил встречу не кто-нибудь, а сам канцлер казначейства сэр Говард Хорн, только что сообщивший о своем так называемом социалистическом проекте бюджета и согласившийся пространно изложить его основы в интервью со столь молодым, но одаренным журналистом. Гарольд Марч знал все о политике и ровным счетом ничего о политиках. Кроме того, он был весьма сведущ в искусстве, литературе, философии и культуре в целом – в общем, почти во всем, кроме того мира, который его окружал.

Неожиданно, прямо посреди залитой солнцем и продуваемой ветрами равнины, он натолкнулся на расселину, до того узкую, что ее можно было бы назвать трещиной в земле. Однако она была достаточно широка, чтобы вместить небольшой ручей, который местами терялся в зеленых зарослях травы и кустов, точно карликовая река в карликовом лесу. У юного путешественника даже возникло странное ощущение, будто он – великан, взирающий на долину, населенную гномами. Впрочем, как только он прыжками спустился вниз, ощущение это пропало. Каменистые склоны расселины хоть и не превышали высоты обычного коттеджа, вид имели неприступный и чем-то напоминали стены пропасти. Когда он, охваченный пустым, но волнительным любопытством, пошел вниз по течению и увидел среди больших серых валунов и мягких, напоминающих огромные подушки мха зеленых кустов короткие поблескивающие ленты воды, у него возникло другое чувство. Теперь ему стало казаться, что разверзшаяся земля поглотила его и он очутился в каком-то подземном сказочном мире. А когда он увидал темнеющую на фоне серебристого потока фигуру сидящего на большом валуне человека, чем-то похожую на большую птицу, его охватило смутное предчувствие, что сейчас завяжется самое странное знакомство в его жизни.

По-видимому, человек удил рыбу. По крайней мере, он сидел в позе рыболова, только еще неподвижнее. Марч несколько минут рассматривал незнакомца, как какую-нибудь статую, пока «статуя» не заговорила. Это был высокий светловолосый мужчина, с очень бледным и несколько безучастным лицом, с тяжелыми веками и горбатым носом. Когда лицо мужчины было оттенено широкой белой шляпой, светлые усы и гибкая фигура придавали ему молодой вид, но в ту минуту шляпа его лежала на мху рядом с ним, и журналисту было видно, что он лысоват и полысел слишком рано для своего возраста, а это, в сочетании с определенной отрешенностью в глазах, наводило на мысль, что мужчина привык к работе головой или даже к головной боли. И все же самым необычным в нем было то, что Марч осознал уже после того, как его рассмотрел: хоть этот человек и походил на рыболова, целью его была не рыба.

Вместо удочки он держал в руках нечто вроде подсака, каким пользуются некоторые рыбаки, только его орудие больше походило на обычный игрушечный сачок – дети охотятся с ним на креветок и бабочек. Он время от времени опускал его в воду и, внимательно изучив улов (водоросли или ил), высыпал его обратно.

– Нет, я ничего не поймал, – спокойно произнес он, будто отвечая на не произнесенный вслух вопрос. – Когда что-то попадается, приходится выбрасывать, особенно крупную рыбу. Но некоторые твари помельче мне интересны.

– Вы ученый? – поинтересовался Марч.

– Боюсь, скорее, любитель, – ответил странный рыбак. – Меня интересует то, что называют «феноменом фосфоресценции». Но дома-то не повесишь светильник из светящейся рыбины.

– Да уж, – усмехнулся Марч.