Там, где живет надежда - Нора Робертс (1997)

– О… – Глаза за янтарными стеклами потеряли профессиональную проницательность и потеплели. – Теперь понятно. Я знаю, что вы имеете в виду. Я тоже в детстве несколько раз приезжала сюда. И воспоминания настигают меня повсюду. Вот почему, когда бабушка умерла, я решила обосноваться на острове. Мне всегда здесь очень нравилось.

Она рассеянно обхватила рукой носок кроссовки и подняла назад ногу, коснувшись пяткой ягодицы.

– Должно быть, вы тот самый янки, который поселился на полгода в коттедже «Маленькая мечта»?

– Поразительно, как быстро распространяются новости.

– Конечно. Особенно когда расстояние невелико. У нас здесь не так-то много одиноких мужчин. А уж если такой мужчина собирается остаться на полгода… Некоторые дамы уже заинтригованы. – Керби повторила упражнение с другой ногой. – Вы знаете, мне кажется, я вас припоминаю. Это не вы и ваш брат слонялись повсюду с Брайаном Хэтуэем? Я помню, как бабушка говорила, что мальчишек Делани и Брайана водой не разольешь.

– У вас хорошая память. Вы были здесь в то лето?

– Да. Это было мое первое лето на острове. Наверное, поэтому и запомнилось лучше всего. Вы уже видели Брайана? – небрежно спросила она.

– Он только что накормил меня завтраком.

– Из яиц он творит чудеса. – Теперь настала очередь Керби смотреть на коттедж, не видя его. – Я слышала, что Джо вернулась. Собираюсь заглянуть в большой дом сегодня после приема больных. – Она взглянула на часы. – А поскольку прием начинается через двадцать минут, мне пора бежать, чтобы привести себя в порядок. Приятно было снова увидеться, Нэтан.

– Мне тоже, док, – откликнулся он, когда она уже побежала к дюнам.

Керби со смехом повернулась, побежала спиной вперед и крикнула:

– Учтите, я терапевт и у меня практика самого широкого профиля. Приходите, если что-то будет вас беспокоить.

– Я запомню.

Она отвернулась, и Нэтан с улыбкой смотрел, как дерзко болтается из стороны в сторону ее «конский хвост».

Девятнадцать минут спустя Керби надела поверх футболки и джинсов белый халат. Она считала халат необходимой деталью, предназначенной убеждать недоверчивых пациентов в том, что она действительно врач. Халат и торчащий из кармана фонендоскоп давали многим островитянам некий визуальный толчок, без которого они не решались позволять маленькой внучке бабушки Фитцсиммонс копаться в своих внутренностях.

Она вошла в кабинет – бывшую бабушкину кладовку за кухней. Одну стену с полками Керби не тронула. Теперь здесь стояли книги, папки с документами и маленький факс с копировальным аппаратом, позволявший ей связываться с материком. Остальные полки она убрала, поскольку не собиралась следовать бабушкиному примеру и заготовлять дары природы – от тушеных помидоров до маринованных арбузов.

Она сама втащила в эту комнату маленький, любовно начищенный стол из вишневого дерева. Он путешествовал с ней из Коннектикута – один из немногих предметов мебели, которые она привезла на юг. На столе красовалась книга предварительной записи в кожаном переплете с золотыми инициалами «К. Ф.» на обложке – прощальный подарок озадаченных родителей.

Ее отец вырос на острове, но довольно рано сбежал отсюда и считал себя счастливчиком.

Родители с восторгом восприняли ее решение последовать примеру отца и стать врачом. Они считали, что если Керби пойдет по отцовскому пути и дальше – займется кардиохирургией, обзаведется большой практикой, – то будет жить красивой и безбедной жизнью.

А вместо этого она выбрала профессию семейного врача, старый бабушкин коттедж, простоту существования на острове.

И не могла бы быть счастливее.

Рядом с книгой предварительной записи стояла шикарная радиотелефонная система с двусторонней оперативной связью – на тот невероятный случай, если ей вдруг понадобится помощь, – и стаканчик с остро отточенными карандашами.