Плененная фаворитка - Элайн Нексли

ГЛАВА 2

Двор Людовика XIII находился в самом центре Парижа. Это было огромное, мраморное поместье, со всех сторон окруженное парками. Возле ворот толпились десятки людей. Тихо играл придворный оркестр, состоящий из лучших музыкантов Франции.

Мажордом, поклонившись, отвел Арабеллу в тронную залу, где приветствовал своих гостей король.

Девушка увидела, стоявшие в ряд, пары. Мужчины оделись в сверкающие мундиры и, обшитые золотыми лентами, панталоны, заправленные в высокие сапоги. Их одежду нельзя было назвать простой, но она почти не привлекала всеобщего внимания, так как женщины выглядели вызывающе: дорогие, шелковые платья с глубокими декольте и обнаженными спинами смотрелись далеко не чопорно. В отличие от дам, Арабелла была одета в полностью закрытое платье, чьим украшением являлся только чеканный пояс, облегающий тонкую талию. Молодая женщина незаметно смешалась в толпе.

Глашатай, стукнув три раза в барабан, торжественно провозгласил: – Его величество король!

Все склонились в глубоких реверансах и низких поклонах. В зал величественно вошел сам Людовик. Его покорно сопровождали несколько пажей из благородных, иностранных семей. Монарх никогда не смотрел, в стоявшую вдоль стены, толпу, но на этот раз он окинул внимательным взором Арабеллу, хотя она едва виднелась из последнего ряда. Опустившись на позолоченный трон, Людовик громко проговорил: – Дорогие гости! Я с величайшей радостью приветствую вас в своем устаревшем дворце! Я с радостью сообщаю, что бал состоится в честь возведения нового поместья в центре Парижа! Волей Бога, Создателя нашего, я разрешаю начинать торжество!

Все пары закружились в вальсе, но только Арабелла стояла в стороне и равнодушно наблюдала за происходящим. Она не любила танцевать, да и кто пригласит «серую мышку» на столь утонченный танец? Девушка решила пойти в дворцовую галерею. Там на стенах висели сотни картин, изображающие членов династии Бурбонов. Но молодая женщина обратила внимание на портрет Генриетты Марии Французской, младшей сестры короля. Художник точно изобразил ее элегантную красоту и хрупкость.

Залюбовавшись портретами, молодая женщина не заметила, как к ней подошел Луи. Вздрогнув от его прикосновения, Арабелла поспешно сделала реверанс, изгибаясь в приседании и слегка приподнимая полы платья.

– Ваше Величество, – робко произнесла девушка: – Простите, я не заметила Вас.

– Ничего страшного, – король поднес к ее лицу канделябр: – Ваша красота затмила мне разум, дорогая мадемуазель. Я никогда не видел таких огненных волос. Кажется, что жаркое пламя растопило золото и украсило им эти шикарные локоны. А Вашим глазам нет равных. В них поселился восторг и игривость. Будь моя воля, я бы заключил себя в Ваш сладкий плен.

Покраснев до корней волос, девушка застенчиво опустила глаза.

– Простите, я не хотел Вас смутить. Мне доводилось редко встречаться с Вами, но в те драгоценные минуты, будучи мальчишкой, я любовался Вами, но молчал. А сейчас я стал рабом любви. Помилуйте несчастного влюбленного, павшего от стрел Ваших незабываемых очей, – король хотел коснуться губ Арабеллы, но внезапно отошел от нее и с повелительным видом сказал: – Следуйте за мной, – молодая женщина, потупив взор, пошла вслед за королем. Он завел гостью в свой роскошный, огромный кабинет. Опустившись в кресло, король жестом приказал Арабелле присесть рядом.

– Мадемуазель, – начал он: – Я бы хотел узнать, где Вы живете и кто Вас вырастил. Ведь мне известно, что Ваша мать умерла еще при родах, а отец погиб на войне. Кому же посчастливилось удочерить Вас?

Девушка опустила, покрасневшие от внезапных слез, глаза. Она вспомнила свою мать, которая пожертвовала жизнью ради нее, и сердце Арабеллы сжалось от боли. Она никогда не ходила на кладбище к своим родителям, никогда не вспоминала о них, своей матерью считала Антонию, хотя на свет девушку произвела Джульетта.