Плененная фаворитка - Элайн Нексли

– Вы?! – воскликнула девушка и лихорадочно натянула на себя шерстяную тканью. Она была в одной ночной сорочке, и, разумеется, Луи не мог не увидеть изумительного, стройного тела, едва прикрытого под шелком рубашки.

Король хищно приблизился к напуганной Арабелле. Молодая женщина не могла пошевелиться, ибо страх и стыд сковали все внутри. Но монарх привык брать все, что пожелает. Конечно, юная девушка была для него лишь игрушкой, забавой на одну ночь.

Людовик вновь насильно поцеловал Арабеллу. Но на этот раз поцелуй не был таким нежным, лиричным и трогательным, как утром. Наоборот, сейчас эти прикосновения казались раскаленной сталью, обжигающим огнем, пламенем, исходившим из глубин земли. Мужчина обхватил руками талию молодой женщины, и, прильнув губами к ее устам, прошептал: – Любимая, несравненная красавица…

Арабелла не понимала, что происходит. Эта близость сводила ее с ума, лишала дара речи, окутывала и подчиняла своей несокрушимой силе.

– Отпустите меня, – простонала девушка и обмякла в сильных руках нежного насильника.

Но король, казалось, даже не слышит свою «жертву». Крепко прижав девушку к своему телу, монарх потащил ее к ложу, где страстно впился губами в подрагивающую плоть.

* * *

Убедившись, что Луи спит, Арабелла тихо встала с кровати, и, накинув на озябшие плечи халат, подошла к окну. По щекам француженки текли жгучие слезы, сердце разрывалось от нестерпимой боли. Несчастная девушка не хотела становиться женщиной Людовика, не хотела лишиться невинности в его грубых объятиях. Король завладел ею насильно, пренебрегая желанием бунтующего тела. В глубине души Арабелла чувствовала какое-то странное удовлетворение, но, вспоминая ласкающие прикосновения и игривые поцелуи, вновь погружалась в разбитую рутину своего пылающего сердца.

Дочь герцога де Фрейз отлично знала порядки во французском дворе: любая женщина, однажды разделившая ложе с государем, становится его фавориткой-любовницей, и она обязана жить в королевских владениях, каждую ночь по желанию монарха являться в его покои, дарить незабываемое наслаждение, отдавать свое тело нелюбимому ради богатства и титула. Мария Медичи всегда говорила: «Законы государства – наш хлеб и вода. Мы живем и правим только благодаря древним традициям. Никто не может противиться им». К сожалению, Арабелла стала заложницей этих порядков.

Задумавшись, молодая женщина не заметила, как проснулся монарх:

– Арабелла, – послышалось у нее за спиной. Девушка заставила себя повернуться. Людовик XIII молча смотрел на свою возлюбленную. Его взгляд, всегда такой властный и строгий, показался Арабелле удивительно нежным и сочувственным.

– Сир, – с паузой начала француженка: – Я сожалею о том, что случилось. Но…я хочу, дабы Вы об этом забыли. Я ни за что не стану Вашей любовницей. Ваши объятия превратились для меня в стальные оковы. Отпустите меня к приемной матери, домой, иначе я буду вынуждена сбежать. Такого позора я терпеть не собираюсь. Я не продажная женщина и мне очень жаль, что сам правитель Франции оказался грубым насильником. Я давно поклялась, что отдам свою девственность тому, кого буду любить всем телом, сердцем и душой. Увы, Вы овладели мной первым….

– Арабелла, неужели ты меня совсем не любишь? Как ты могла подумать, что я брошу тебя на произвол судьбы сразу после нашей первой ночи? Нет, любимая, это далеко не так!.. Да, ты не первая моя женщина, но последняя. И я…

– Нет, сир, – перебила короля девушка: – Я не Ваша и никогда ею не стану. Прощайте, – с этими словами француженка подошла к двери, прижимая к груди свое разорванное платье.

– Если ты сейчас уйдешь, то сильно пожалеешь. За невыполнение приказа я сурово караю, – доброта исчезла из голоса Людовика. Он уже не просил, а требовал. Внезапно Арабелла поняла, что королю свойственно меняться. Иногда Луи может быть нежным, страстным и любящим, а иногда – жестоким тираном, отдающим приказы казнить даже тех, кого любит.