Джаз. Великая история империи греха и порока - Крист Гэри (2015)

Сложнее было определить мотив. Напрашивалось ограбление, но не было почти никаких доказательств того, что из дома что-то пропало. Да, у постели супругов был найден пустой открытый сейф, но следов взлома не было, а рядом с ним лежала оловянная коробочка с драгоценностями на несколько сотен долларов, завернутая в женский чулок. Под подушкой Джозефа Маджио следователи нашли еще сотню долларов наличными. Профессиональный вор не упустил бы такой легкой добычи.

Опытный старший следователь Джордж Лонг, которому Муни получил возглавить расследование, выдвинул иную версию – он подозревал Эндрю Маджио, младшего брата Джозефа, жившего в другом крыле магазина на Магнолия-стрит. Эндрю первым обнаружил тела, якобы услышав шум в той части дома, где жил брат, и отправившись проверить, что происходит. Он работал парикмахером и несколькими днями ранее взял из цирюльни бритву, «чтобы сгладить засечку»[5]. На этом основании его вместе с третьим, младшим братом Маджио задержали для допроса.

Но незадолго до полудня двое детективов, прочесывавшие окрестности, обнаружили в квартале от места преступления улику, которая могла снять подозрение с братьев и указать на другого подозреваемого. На углу Робертсон-стрит и Апперлайн кто-то оставил похожую на детские каракули надпись мелом на досках деревянного тротуара:

«миссис Маджио сегодня не уснет, как и миссис Тони».

Странно: зачем Эндрю Маджио – да и любому другому человеку, который находится в своем уме! – оставлять такую очевидную улику?

Старшие следователи под началом Муни выдвинули жуткую версию. Они рассказали суперинтенданту о серии нападений на итальянцев, торговавших продуктами, произошедшей в городе несколько лет назад[6]. Преступления остались нераскрытыми; не менее чем в трех случаях преступник был вооружен топором. Одного из погибших, так же, как и Маджио, убитого в постели с женой, звали Тони Скиамбра. А что, если «миссис Тони», о которой говорила надпись, – это миссис Скиамбра? А если да, то что это значит? В нападениях полиция города подозревала «Черную руку», неформальную организацию итальянцев-вымогателей, которую местные жители (ошибочно) называли «Мафией». Но с «Черной рукой» давно должно было быть покончено. Надеясь положить конец настоящей эпидемии шантажа и убийств, охватившей итальянскую диаспору города, полиция Нового Орлеана вела долгую и ожесточенную борьбу с этой тайной организацией. К 1918 году служители закона считались победителями.

И вот убиты еще двое итальянских лавочников, и весь город наблюдает за тем, как новый суперинтендант Фрэнк Муни будет вести расследование. Десятью месяцами ранее, когда его назначили на этот пост, «Таймз-Пикайюн» сомневалась в правильности такого решения. Стоит ли доверять управление целым полицейским участком бывшему железнодорожнику, много лет назад недолго прослужившему в железнодорожной полиции? Было очевидно, что новый суперинтендант – в полиции чужой, назначенец мэра, раздававшего высокие посты своим сторонникам. Муни даже внешне не был похож на полицейского: упитанный крепыш в очках с золотой оправой и густыми усами больше походил на страхового агента, направлявшегося на симпозиум в Омахе. Отметив выдающиеся управленческие качества Муни, «Таймз-Пикайюн» заметила, что они вовсе не гарантируют того, что из него выйдет хороший начальник полицейского участка: «На посту старшего офицера его будут судить не по прошлым заслугам, какими бы выдающимися они ни были. Ему еще предстоит заслужить уважение своими поступками»[7].