Колокол по Хэму - Дэн Симмонс (1999)

И я увидел его – человеческая фигура на мгновение заслонила огни Гаваны, проникавшие сквозь деревья. Потом еще раз. Кто-то в черной одежде обходил нас слева. Отблеск отраженного света на стекле подсказал мне, что у него винтовка с оптическим прицелом, наведенная в нашу сторону… в сторону Хемингуэя.

– Давай! – крикнул писатель и вскочил на ноги. Вложив ракету в полый шест, он поджег фитиль своей золотой зажигалкой и выстрелил в окно столовой Стейнхарта. Ибарлусия выпалил секундой позже. Гест швырнул длинную гирлянду фейерверков. Купер бросил на террасу бутылочную бомбу.

Доктор покачал головой и запустил ракету, которая взмыла вверх, влетела в открытое окно на третьем этаже и взорвалась где-то в глубине дома. Хемингуэй перезарядил свое оружие и выстрелил опять. Сигнальные ракеты, которым положено вспыхивать облаком искр на высоте десятков метров над землей, взрывались вновь и вновь, осыпая стены и террасу раскаленными частицами серы и окиси магния. Из дома донеслись крики и треск фейерверков. Фортепиано умолкло.

Я продолжал краешком глаза ловить движения темной фигуры, притаившейся за „свиным забором“. Силуэт приподнялся, и в его прицеле мелькнул отраженный свет взрывов.

Выругав себя за то, что при мне нет пистолета или хорошего клинка, я зажег короткий фитиль своей ракеты, сунул ее в бамбуковый шест и выстрелил в сторону каменной стены и шоссе. Ракета пролетела слишком высоко и взорвалась среди нижних ветвей мангового дерева. Я зарядил новую ракету и побежал к стене, стараясь держаться между человеком с винтовкой и Хемингуэем.

– Лукас! – послышался сзади крик писателя. – Какого черта ты…

Я продолжал мчаться вперед, продираясь сквозь кукурузные стебли и топча ногами помидоры. Мне почудилось движение за стеной, и что-то прожужжало рядом с моим левым ухом. Я подбросил вверх осветительную ракету и стиснул в левом кулаке нож с коротким лезвием, держа его как можно ниже. Мгновение спустя я перепрыгнул через стену, отшвырнул бамбуковый шест и затаился в темноте, присев на корточки и выставив вперед нож.

По ту сторону стены никого не оказалось. В десяти метрах от меня шуршали высокие кусты, отделявшие усадьбу от дороги. Я встал и двинулся в ту сторону, но тут же упал плашмя, услышав, как за моей спиной началась пальба.

Хлопок выстрела. Два взрыва. Крики. Раздался истеричный лай крупных собак – судя по звуку, доберманов. Потом псы умолкли – должно быть, их спустили с цепи. Затрещала связка фейерверков, и испуганные собаки вновь залились истошным лаем.

Поколебавшись секунду, я вновь перепрыгнул через „свиной забор“ и быстро побежал к каменной стене Стейнхарта, пересекая пространство, разделявшее две усадьбы. В тот самый миг, когда я переваливал через стену, из усадьбы Стейнхарта послышался еще один выстрел. Пуля прошла высоко – стрелявший либо опасался попасть в нас, либо целил в сторону финки Хемингуэя.

У сетчатого забора виднелись пригнувшиеся человеческие силуэты. На террасе Стейнхарта вопили люди. Дымную пелену пронизывали острые лучи по крайней мере двух поисковых прожекторов. Взорвался еще один рассыпной фейерверк.

– Будь ты проклят, Хемингуэй! – рявкнул мужчина, стоявший на террасе. – Будь ты проклят! Это не смешно!

Вновь послышался выстрел – пуля сбила листья с мангового дерева над нашими головами.

– Уходим! Уходим! – повторял Хемингуэй, похлопывая по спинам остальных. Гест дышал с трудом, но довольно резво припустил по склону. Я заметил на лице Купера улыбку. Его брюки были разорваны на колене, рубашка покрыта грязью или кровью, но он двигался достаточно проворно. Ибарлусия помог доктору подняться по холму и протиснуться сквозь заросли деревьев.

Хемингуэй схватил меня за воротник.

– Какого дьявола ты там делал, Лукас? Зачем стрелял в сторону дороги?

Я отнял его руку от своей рубашки. Позади раздавались крики, трещали кусты – это доберманы мчались вниз по склону к ограде.