«Антика. 100 шедевров о любви». Том 5

Зевс, царь лугов Этейских заповедных,

Хоть позднюю, ты подарил мне радость!

Воспойте, женщины, в хоромах наших

И за вратами! Солнцем эта весть

Нам воссияла и несет блаженство.

Хор

Девушки, звонко

Пойте в покоях

И перед домом!

Дружно, юноши, гряньте

Вы хвалу сребролукому

Аполлону-Заступнику!

Девушки! В лад восклицайте:

Пеан! Пеан!

Громко, громко призывайте

Артемиду-Ортигию,[60]

Аполлонову сестру,

Что, в руках держа по светочу,

Мчится лесом за оленями, —

И ее охотниц – нимф!

Пеан! Пеан!

Мой дух парит… О, не отвергну флейты

Твоей, владыка сердца моего!

Несет, мчит меня…

Эвой, эвой! О плющ! Эвой! Эвой!

Я несусь в безумной пляске,

В пляске Вакховой… Эвой!

Ио, ио, Пеан!

Царица дорогая!

Смотри: и впрямь благая

К тебе приходит весть.

Деянира

Я вижу, милые мои; приметил

Мой зоркий взгляд, что люди к нам идут.

Привет тебе, посланник долгожданный,

Коль радостную ты приносишь весть!

Лихас

Приход мой светел, светел твой привет.

Он мной заслужен: человек достойный

Почтен по праву добрым обращеньем.

Деянира

О муж любезный, наперед скажи:

Живым увижу ль моего Геракла?

Лихас

Что до меня, его живым оставил —

В расцвете сил, и бодрым, и здоровым.

Деянира

Скажи, в родной иль варварской стране?

Лихас

В краю Евбейском Зевсу посвящает

Он алтари и урожай плодов.

Деянира

Он дал обет? Иль так велел оракул?

Лихас

Он дал обет, когда пошел походом

На город жен, которых видишь здесь.

Деянира

Кто эти жены? Чьи? Скажи, молю!

Мне жалко их, коль стоит их жалеть.

Лихас

Он выбрал их, Эхалию разрушив,

И для себя, и для служенья в храме.

Деянира

Ужель под этим городом он пробыл

Столь долгий срок, что дней не сосчитать?

Лихас

Нет, по словам его, он у лидийцев

Так задержался – не по доброй воле.

Он куплен был… Не гневайся, царица,

На речь мою: тому был Зевс причиной.

Твой муж был продан варварке Омфале,

Сам говорит, что год у ней работал.

И так был уязвлен позором этим,

Что клятву дал торжественно богам

Виновника его постыдной доли

Поработить с женою и детьми.

Исполнил он обет. По очищенье

Он на Эхалию с наемным войском

Пошел войной: Еврита он считал

Виновником единым бед своих.

Однажды у Еврита был он гостем.

Тот оскорбил его и дерзкой речью,

И злобною душой, сказав ему:

«Хоть стрелы у тебя неотразимы, —

В стрельбе моим уступишь сыновьям.

Ты раб, – Еврит вскричал, – и был не раз

Жестоко бит!» И на пиру, хмельного,

Его из дома вытолкал. И в сердцах,

Когда Евритов сын пришел в Тиринф,[61]

Ища своих потерянных коней,

И мыслями рассеян был, – Геракл

С высокой башни сверг его. Тогда,

Разгневавшись на это злодеянье,

Родитель всех – царь олимпийский Зевс —

Его на долю рабскую обрек,

Не потерпев, что он свершил убийство

Обманом. Если б он открыто мстил,

Возмездье честное простил бы Зевс:

Бессмертные не терпят вероломства.

Тот дерзостный обидчик с сыновьями

Теперь давно в Аид переселился,

А город их – в неволе. Эти жены

Дни счастия сменили на беду —