Смертельно опасны (антология) - Дозуа Гарднер, Мартин Джордж Р.Р. (2015)

Певицы уже сходили со сцены, повиливая голыми задиками.

– Куда это они? Куда уходят эти милашки? – Роану сделалось грустно до слез.

– В домохозяйки, – предположил Франц.

– Какая безвкусица, – застонал Роан. – Мы должны воспрепятствовать этому, учредить специальную комис…

Его прервал барабанный рокот. Стало совсем темно, и на сцену упал луч единственного прожектора. В световой круг впорхнула танцовщица; длинный плащ у нее за плечами усиливал иллюзию полета. Под маской, скрывавшей ее лицо, блестели глаза и виднелся подбородок, неестественно острый. Барабан продолжал бить. Длинные коготки, украшенные светодиодами, сбросили плащ. Костюм под ним скрывал гораздо больше, чем полагалось бы стриптизерше. Откуда у нее когти, подумал Роан, – к перчаткам пришиты, что ли?

Начался танец, где не было ни вращений, ни вызывающих поз – лишь грация, от которой перехватывало дыхание. Диоды оставляли в воздухе ленты разноцветных огней, одежды спадали слой за слоем под восторженные крики зрителей. Когда над головой танцовщицы взмыл бело-рыжий пушистый хвост, крики перешли в рев.

Мужчины тянулись к ней, как младенцы к материнской груди. Она ускользала, но кредитные пики, зажатые в их руках, допускались во втулку на ее поясе. Роан, вцепившись в край стола, мысленно приказывал ей снять маску. Вот она приблизилась к ним, и молодежь тут же выставила вперед свои пики, имитируя сексуальный акт. Один Роан не мог шевельнуться. Еще одно упавшее покрывало обнажило рыжевато-кремовый мех на боках, на животе, меж грудей. Публика дружно ахнула.

– Папские подштанники! – выдохнул Джон.

Музыка ускорила темп. С когтей сыпались искры, колокольчики на маске и шапочке звенели как одержимые. Танцовщица покружилась и вновь перенеслась одним прыжком на эстраду. Широко расставив ноги, она медленно провела ладонями по груди и шее, сорвала маску с шапочкой, отшвырнула их прочь. Роан пожирал глазами вздернутый носик с широкими ноздрями, стоящие торчком уши с кисточками, изумрудные кошачьи глаза.

– Иная. – Отвращение в голосе Брета боролось с желанием.

Свет погас и опять зажегся. Сцена была пуста.

– Пластическая хирургия?

– Нет. Карианская полукровка, должно быть.

– Я думал, мы их всех перебили.

– Следовало бы. Что за мерзость.

– Да ладно вам. Почему бы не пофантазировать в постели, когда свет потушен? – засмеялся Джон.

Вокруг Роана все раздувалось и снова сжималось. Эрекция причиняла ему нестерпимые муки. Он встал.

– Что с вами, сэр?

– Куда вы?

– Постойте-ка, – сказал Трейси. – У людей с карианами не бывает гибридов. Во‑первых, это незаконно, – он показал на хайджинку, – а во‑вторых, секс – одно дело, а потомство – совсем другое.

– Не забывайте, что кариане были мастерами генной инженерии, – наставительно произнес Роан. – Они смешивали гены всех известных нам космических рас задолго до того, как на сцене появились земляне. Нас они тоже охотно добавили бы в коктейль и очень удивились, когда Лига приняла запрет на смешение людей с инопланетянами.

Трейси помнил из академического курса, что у кариан не было никаких физических норм: они приспосабливали свои тела к определенной ситуации, а пол меняли по малейшей прихоти. На протяжении тысячелетий они экспериментировали с генетическим материалом самых разнообразных рас, что не представляло для них труда: местами их обитания были либо торговые звездолеты, либо фактории, снабжаемые этими кораблями. Единообразие считалось у них величайшим грехом, многообразие – ключом к выживанию и прогрессу. Земляне, которых это шокировало, зациклились на чистоте человечества и запретили почти все генетические исследования из страха, что кариане найдут лазейку к человеческому геному.

– Да, но кариан это не обескуражило, – сказал Роан, когда Трейси все это ему изложил. – Они нашли добровольцев, противников Лиги, и произвели несколько тысяч гибридов. – Роан поболтал остаток виски в стакане.