Вадбольский 3 - Юрий Никитин (2025)

Я ещё раз сверился с передаваемой Матой Хари картинкой, отыскал во дворе Василия.

— Вот тебе первое задание… Ну, пусть не первое, но первое почти самостоятельное. В полуверсте отсюда в лесу, уже на нашей земле и слишком близко к нашему имению, стягивается группа боевиков. Семнадцать человек. Не знаю, то ли ночью планируют напасть, то ли будут ждать ещё подкрепление. Сколько тебе нужно человек, чтобы вычеркнуть их, не дожидаясь ночи?

Он подумал, ответил хмуро:

— Готов в одиночку, ваше благородие. Я даже в молодости таким резвым не был! Для страховки, мог бы взять Тадэуша или Антона. Могу Элеазара.

— Возьмешь Бровкина, — сказал я, — нужно присмотреться, на что годятся новенькие.

Он вздохнул.

— Ещё не в кондиции. Хотя окрепли, уже как лоси, ржут и роют землю копытами.

Я усмехнулся.

— Так только для страховки?

Он вытянулся.

— Так точно, понял. Выдвигаться сейчас?

Я указал на высокую сосну, что слегка возвышается над соседками.

— Иди прямо на неё. Держись тихо, ещё шагов двести и упрешься в их стоянку. Постарайся вернуться до темноты.

Как только он, захватив Бровкина, исчез из усадьбы, я сказал мысленно:

— Давай за ними.

Мата Хари, что висит неподвижно в полусотне метров над крышей имения, даже крыльями не двигает, медленно сдвинулась с места и неслышно поплыла в сторону леса.

Я заперся в кабинете, да не подсмотрит кто, чем занимаюсь, внимательно всматриваюсь в картинку плывущего внизу леса. Крохотную стоянку уже рассмотрел, сейчас с напряжением всматривался, как будет действовать Василий и как покажет себя Бровкин.

Оба вроде бы ветераны, опытные бойцы, но сейчас не штыковая атака чудо-богатырей с девизом «пуля дура, штык молодец», а именно пуля должна показать преимущество.

А штыки я велел снять до лучшего случая.

Потом наблюдал, как совершенно бесшумно подкрались к противнику. Василий, выказывая своё умение быстрого и точного стрелка, пять раз выстрелил, моментально опустошив магазин, выпустил винтовку из рук, с саблей наголо ринулся на уцелевших у костра.

Двигался он смертоносно быстро, после стрельбы из семнадцати человек осталось двенадцать, много даже для опытного бойца, однако раздались ещё выстрелы, и теснившие Василия начали падать один за другим. Тоже пять то ли убитых, то ли раненых, Иван Бровкин стреляет хоть и медленнее, но точно, да и с такого расстояния промахнуться трудно.

Семь гендриковцев это не двенадцать, Бровкин отбросил винтовку и тоже выхватил саблю. Я с замиранием сердца видел, что когда он стрелял, один из гендриковцев, явно боец экстра-класса, быстро и без лишних движений обогнул схватку и зашел Бровкину со спины как раз в момент, когда тот отбросил винтовку.

Он был в шаге от Бровкина, неслышно вытащил из ножен длинный нож, и тут Мата Хари, зависнув у него над головой, по моей команде вскрикнула диким голосом:

— А-а-а-а!

Боец вздрогнул, инстинктивно взглянул вверх, а Бровкин, моментально развернувшись, всадил ему саблю, словно шпагу, в грудь на половину длины лезвия.

Противник выронил нож, ухватился обеими руками за холодную сталь, с хрипами и стонами начал вытаскивать из тела. Я видел вытаращенные глаза Бровкина, он перестал сопротивляться, и когда враг сумел выдернуть из груди окровавленное лезвие, в свете заходящего солнца блеснул, как алый луч, короткий кинжал, Бровкин засадил его в глаз противника по самую рукоять.

Тот вздрогнул, но удержался на ногах, а Бровкин выхватил из его слабеющих пальцев саблю и сильным ударом снес голову с плеч.

Обезглавленное тело рухнуло на мокрую от крови траву, а Бровкин метнулся на помощь к Василию, но тот как раз зарубил последнего и, хищно растопырив руки, осматривался, не уцелел ли кто ещё.