Надежный тыл - Весела Костадинова

— Кира…. Она другая. Капризная — да, но стержень в ней есть. Только мамаша распустила ее донельзя. А сейчас, боюсь, еще и против Дани настроит…. Знаешь, Зой…. Бизнес может устоять перед внешними бурями, но как дерево, может сгнить изнутри…. Много ли для этого надо…. — я закрыла лицо руками.

— Слушай, Лин, ты так психуешь, словно это твоя компания, — усмехнулась Зоя, — или что, все-таки подумываешь?

— О чем? Блин, Зой! Там ведь и моя работа тоже есть. За три года мы выпустили 8 коллекций, из которых моих — три! И индивидуальных заказов сколько! Я только у Сокольского расти по-настоящему начала, экспериментировать…. Знаешь, что мне говорили на прошлой работе: твои идеи слишком смелые! Слишком… дорогие! Слишком новаторские! Постоянное «Слишком!»

Зоя внимательно смотрела на меня, её насмешливое выражение сменилось более серьёзным. Она допила остатки кофе, поставила кружку на стол и скрестила руки на груди.

— Лин, послушай, — начала она, её голос был мягким, но настойчивым. — Ты права, там и твоя работа, и твоё будущее. И да, может, сейчас всё выглядит, как будто это буря, которая затронет всех. Но давай по-честному: ты ведь уже прошла через подобное. Эти «слишком» тебя не остановили раньше, и не остановят сейчас.

Я устало вздохнула, чувствуя, как её слова проникают в моё сознание, но пока не приносят облегчения.

— Зоя, дело не в том, чтобы остановиться, — проговорила я, глядя в огонь. — А в том, чтобы не потерять то, что я строила эти три года. Я вложила в эти коллекции всё: свою энергию, время, идеи. У Дани я впервые почувствовала, что мои «слишком» — это не недостаток, а сила. А теперь что? Сын начнёт качать права, жена устроит скандал, и я просто окажусь между двух огней?

— И ты боишься, что всё, что ты создала, разрушится? — Зоя прищурилась, её взгляд был внимательным, почти изучающим.

— Да, боюсь! — я всплеснула руками, чувствуя, как раздражение снова захлёстывает. — Я боюсь, что всё пойдёт коту под хвост из-за этого развода. Я боюсь, что меня втянут в этот хаос, и я потеряю то, ради чего так старалась. Не говоря уж о том, кого сделают виноватой во всей этой ерунде. У нас, знаешь ли, принято любовниц во всех бедах обвинять. А то, что ты, бля, всю жизнь на жопе сидишь, ничего из себя не представляешь и из достижений только рождение детей — это, знаешь ли, никто из этих идиоток понять не может. Не доходит до них, что мужику не только это надо! Ты бы глаза Дани видела, когда он работает! И когда эскизы обсуждает, и когда переговоры ведет и даже тогда, когда финансовые отчеты проверяет! А когда у него сложности…. Его глаза об этом говорят, даже если сам молчит.

Зоя молча слушала мой эмоциональный поток, её лицо оставалось спокойным, но в глазах читался интерес. Она отложила свою кружку и наклонилась вперёд, сцепив пальцы.

— Лин, — начала она, её голос был тихим, но твёрдым, — давай разберёмся. Во-первых, ты не обязана никому ничего доказывать. Ни его жене, ни детям, ни обществу, которое с удовольствием взвалит всю вину на тебя. Если кто-то думает, что ты разрушила их «идеальную» жизнь, это их проблема, не твоя.

— Ага, попробуй объяснить это, когда они начнут обливать меня грязью, — перебила я, чувствуя, как в груди снова поднимается волна раздражения. — Ты же знаешь, как это работает. Я стану злодейкой, разрушившей «идеальную семью». Шлюха, шалава, как еще принято называть таких, как я? Ты не понимаешь, Зоя, я не боюсь их нападок. Мне давно уже все равно, что обо мне говорят, но готовой к этому я быть теперь должна.

— А что… что будешь делать с Даниилом? — тихо спросила подруга.

— Не знаю, — буркнула честно. — Бросать не буду, но…. дистанцию буду увеличивать. Не нужны мне с ним серьезные отношения. Пусть другую дуру ищет, которая рада будет его женушку в золотой клетке сменить.

Зоя поднялась с дивана, скрестив руки на груди.