Корпус Смерти - Сергей Извольский

Именно поэтому Гвинкайн не смотрел мне в глаза – у мастер-сержанта, служившего уже больше двух десятков лет, стандартный визор заменяли глазные импланты. Даже разговаривал он со мной осторожно – несмотря на то, что таксеть у него была с активированной тенью, согласно данных которой он работал сейчас за личным терминалом над докладом о потерях бронекавалерийского эскадрона, мастер-сержант все же не задерживался на мне взглядом.

После того как я подтвердил Гвинкайну производство трех сотен силовых мечей и щитов, направился на выход из ремонтных мастерских – чувствуя, как противно прилипает ткань мундира к мокрой от пота спине. Открывая дверь, ведущую в коридоры, предназначенные для перемещения высших чинов – были у джаргов и такие, едва не столкнулся с Элезейд. Губы леди были плотно сжаты, в глазах застыло странное выражение.

- Что случилось? – невольно вырвалось у меня.

- Ты закончил здесь? – поинтересовалась Мальоза.

Отвечать не стал, лишь кивнул. Генерал–губернатор махнула рукой, и быстрым шагом двинулась прочь. Я, едва поспевая за ней, двигался следом – не делая попыток догнать и поравняться плечом к плечу. Да и вид сзади открывался весьма интересный – особенно при воспоминании о том, что произошло сегодня ночью.

От мимолетных взглядов на бедра леди меня отвлекло приближение дверей лифтовой кабины. Погрузившись в которую, мы проехали далеко вниз и оказались на жилом уровне. На выходе из лифта уже ждали стражники личной охраны генерал-губернатора, обступившие нас со всех сторон. Здесь шаг мне пришлось ускорить, и в сопровождении клонов – неимоверно широких в тяжелой броне, мы пошагали по жилому этажу. У одной из безликих дверей Мальоза остановилась и приложив ладонь к замку, распахнула створку, проходя в жилое помещение.

Ричи висел у стены, на вбитом в стену металлическом штыре. Тонкая бечевка перехлестывала его шею, подогнутые голени лежали на полу. Когда-то белоснежное лицо кавианца было серым с черными прожилками вен, а безжизненные, обычно красные глаза потемнели. Длинный багровый язык вывалился из распахнутого в беззвучном крике рта, а на посмертной маске застыл ужас.

- Он сам? – негромко поинтересовался я, подходя ближе.

Перевернутая койка лежала рядом, постельное белье из грубой ткани было раскидано по полу. Доспех призрака стоял в углу помещения, а на Ричи была черная униформа. Для того, чтобы удавиться, ему пришлось завести веревку под высокий воротник.

- Спрыгнул сам, - произнесла Элезейд.

- Расскажи пожалуйста все то, чего я не знаю, - попросил я, избавляя кавианца от веревки на шее и накрыв его простыней.

- Я попросила его объяснить, при каких обстоятельствах он покинул десантный челнок после того, как вы приземлились в моей резиденции.

- Объяснил?

- В подробностях, - кивнула Мальоза.

- И что рассказал?

- Признался, что всю жизнь очень боялся умереть. И в твоем лице увидел угрозу для своего существования – и в момент, когда таксеть показала твою смерть, он – видя, что не сработала система жизнеобеспечения, предпочел не предпринимать никаких действий.

- Молодец какой, - кивнул я задумчиво. – Но не очень понимаю, почему его боязнь была связана со мной?

После того, как Мальоза более подробно рассказала о жизненном пути кавианца – который выложил ей все без утайки, и мотивах, побудивших его снять с меня визор - оставив умирать, я вздохнул. Надо же, каких тараканов носил с собой этот молчаливый паренек.

- Ты говоришь, что он сам прыгнул, - спросил я Мальозу.

- После нашего разговора я рассказала ему о перспективах. И он решил искупить…

- А какие перспективы?

- Полевой трибунал и казнь через повешение. Он ведь бросил тебя на смерть.

- Но таксеть ведь не давала задание даже на извлечение моего блока.

- Это важно? Он ведь понимал, что ты жив.

- Но формально ведь он действовал без нарушения каких-либо правил, кроме…