Корпус Смерти - Сергей Извольский

Гулко затопали подошвы тяжелых ботинок, когда очень быстро, но без лишней толкотни мои смертники забегали по аппарелям в распахнутые десантные люки шатов. Клоны в форме пограничного корпуса также без задержек оказались в кабинах, и с протяжным гулом один за другим взвыли двигатели, наполняя высокий ангар шумным перестуком раскручивающихся винтов. Одним из последних заскочив в командирскую машину, я все же обернулся – и деланно-небрежно козырнул на прощание Гвинкайну и стоящей рядом с ним Ливии.

Я уже устал от этой планеты – и устал от бездействия. Надеюсь, что в самое ближайшее время среди умирающих людей смогу обрести внутренний покой – вместе с физической смертью. И надеюсь, пробуждение будет – поползли мурашки страха по спине. Не только от осознание того, что я – возможно, отправляюсь к собственной гибели. Но и от того, что облачение четвертого уровня не подразумевает комплекса жизнеобеспечения, к которому я привык в доспехах космодесанта, отсекающую боль от ран моментально. Память боли вернулось фантомным отголоском, и я даже почувствовал, как мгновенно вспотели ладони.

Страшно.

Двигатели шатов уже работали на полную мощность, заполняя пространство вибрацией и гулом. Заглянув в командный модуль десантного отсека – где никого не было, лишь лежала грудой подготовленная для меня экипировка, я протиснулся через набившихся в десантный отсек бойцов в кабину.

- Погнали! – хлопнул я по плечу Картера, который стоял за креслом пилота, в котором расположился один из клонов из стражи Мальозы.

Картер, прикрывая рот ладонью, отдал приказ – произнося слова в подведенную из-под шлема тактическую гарнитуру.

- Ты говорил, что половина под стимуляторами будет! – крикнул я ему практически в ухо - слышимость в заполненной гулом двигателей кабине была почти нулевая.

- Так точно, мой лорд! – обернувшись, проорал в ответ Картер.

- У тебя есть что?

Глава 25. Полет Валькирий

Ощущение, что мое сознание раздвоилось, усилилось еще сильнее. Явственно чувствуя на плечах тяжесть наплечников и кирасы архаичного – для взгляда септиколийского поданного, бронежилета, я словно парил в воздухе – казалось, лишь одно дополнительное усилие, и смогу вознестись вверх, увидев собственный затылок.

Еще когда облачался в защитную экипировку – после того, как закинул под язык переданную Картером пластинку, сквозь гул двигателей в сознании привязчиво зазвучала классическая мелодия Вагнера, передающая дух полета валькирий. Сейчас же, где-то далеко, на грани сознания – там, где оставалась и часть холодного разума, чувствовалось сожаление о том, что в кабине нет проигрывателя, и нельзя ввалить знаменитую мелодию на полную громкость для всех.

Но несмотря на полнейший раздрай в мыслях и ощущениях, выглядел и действовал я абсолютно собранно – словно та самая, моя первая оболочка абстрагировавшись от бесшабашности и плавающей легкости действовала самостоятельно, находясь во втором пространстве. Все мои действия – краткие разговоры и комментарии с Картером, анализ полетной карты и обращение с экипировкой я осознавал постфактум, с задержкой в несколько мгновений, словно реагируя на действия автопилота.

Даже плохо подогнанная амуниция – меня, привыкшему к доспехам современном космодесанта, не раздражала. Я лишь машинально, с постоянной периодичностью поправлял тактическую гарнитуру, которая, закрепленная широким диагональным ремнем на голове под шлемом, казалось постоянно сползала. В салоне шата было неимоверно жарко – системы кондиционирования не работали, и под униформой я был мокрый как испуганная мышь. Капли пота стекали по бровям, по носу – таким же мокрым был и Картер, ставший в полтора раза шире в экипировке. Зато все остальные – и каргарианцы, и управляющие шатом клоны, на жару не обращали абсолютно никакого внимания.