Книга воспоминаний - Петер Надаш

Я также не в состоянии объяснить, каким образом наши тела оказались в этой своеобразной позе, ибо я не могу утверждать, что был в достаточно ясном сознании, чтобы мысли могли управлять движениями, хуже того, всплывающие и тут же гаснущие обрывки воспоминаний и мыслей скорее вводили меня в замешательство, как, например, неожиданная мысль о том, что фрау Хюбнер может, стоя за дверью, подслушивать нас, а еще что внизу ждет извозчик и именно в этот момент он подвешивает торбы с овсом к мордам лошадей, или то мимолетное осознание, что Хелене нет еще девятнадцати, она так немыслимо молода, что если сейчас отдастся мне, чему воспрепятствовать я уже не могу, то и я буду вынужден отдать ей себя навсегда, и внезапно представил себе все трудности нашей возможной совместной жизни, ведь я буду первым, кто, пусть даже на мгновенье, разбудит в ней дремлющие в глубине бессознательные инстинкты, и это будет самой глубокой, единственной между нами связью; я видел сидящую против меня беспомощную, лишенную самостоятельного существования марионетку, в которую мне надлежит вдохнуть жизнь, чтобы впоследствии она могла разрушить мою, и именно потому, что связь эта самая прочная, я не должен этого делать, нет, нет, мне нельзя потерять свободу, потому что тогда я просто убью ее, и мне невольно припомнился предыдущий день с его захватывающим маленьким приключением, которое, правда, осталось незавершенным, однако указывало на то, что мои чувства влекут меня на такие пути, которых она не поймет, не говоря уж о том, чтобы за мною последовать, и, стало быть, и ее и себя я подвергну величайшей опасности; но сейчас мы сидели с ней на полу лицом к лицу, держась за руки, обнаженные, предоставленные друг другу, и хотя я не чувствовал никакой поспешности, я просто жаждал каждую ее клеточку, потому что жаждал всю ее целиком, какой она была когда-то и какой будет со мной, и знал, что она моя, поскольку мелькнувшие в моей голове путаные обрывки зловещих мыслей только усилили мою страсть, но оставалось еще кое-что, что нам нужно было преодолеть, и, должно быть, она это тоже чувствовала, поэтому взгляд ее не блуждал по моему телу; словно ребенок, ждущий подарка, но не уверенный, что получит его, она была до предела напряжена, хотя внешне мы оба казались совершенно спокойными, она сидела, подложив одну ногу под себя и опираясь на выставленное колено, почти достигавшее соска, так что лоно ее было совершенно открыто, пряди пышных рыжих волос рассыпались по девчоночьим хрупким плечам, а под рыжеватым, чуть более светлым клинышком были видны раздвинутые половые губы; покосившись же на себя и заметив мирно дремлющий на моем бедре мужской орган, я подумал, что я смахиваю сейчас на Пана, отдыхающего в лесу на росистой лесной траве, но более удивительным по сравнению с этим зрелищем мне показалось то, что я сижу в той же позе, что и она: одна нога подложена под себя, пах открыт, и я опираюсь на колено другой ноги, мы с нею зеркальные отражения, а еще поразительное сходство я обнаружил между очертанием ее груди и бедра, словно линии эти обе были прочерчены по одному и тому же лекалу творения.