Без памяти - Фриза

Липкая, измазанная в пыли, земле и собственных жидкостях шерсть. Откушенный фиолетовый язык животного вылез наружу и прятался за крошечной лапой, которой он видимо пытался закрыть мордочку. В желудке мёртвого щенка лайки, которого месяц назад Ханна подобрала на улице в Риме и оставила в машине рядом с вокзалом, нашлась скомканная красная ленточка с надписью на безупречном итальянском: «Попалась, Ханна Дайрон».

— Эмилия! — крикнул Эфест. — Пора одеваться.

— Спрячетесь где-нибудь, пока меня не будет, — сказала Ханна.

Двухметровый любитель цепей упёр руки в бока:

— Слушай, мы не такие уж слабаки.

— Мне станет плохо, если один из вас умрёт, так? Я видела и знаю, что если убьёшь одного, где-то в другом конце города умрёт ещё кто-то, — Ханна нервно потёрла шею. — Думаю, спрятаться у вас ума хватит. В этом вы можете быть опытнее меня. Знаете ведь, как распознать в толпе организованные группы?

Квинт неуверенно качнул головой:

— Отец мог остановить врагов силой мысли. Мы знали лишь его крыло.

— Ваши проблемы.

Увиливая от преследователей, чтобы отвлечь тех от скрывающихся в сумерках братьев, Ханна не раз слышала, как сигналит автомобиль. Когда же она оказалась напротив входа в гетто, изолированного каналами участка земли в северном районе города, поняла, что вряд ли избежит столкновения. Судя по схемам, другого выхода кроме воды и трёх мостов у неё не буде — так, раньше венецианская республика защищалась от евреев. Гнали туда, ну, ладно. Вырвавшись вперёд, Ханна приглядела обширное место на одной из крыш и достала ножи. Ей стоило о чем-то подумать, что-то вспомнить. Но как на зло, в голове было пусто, будто тот тёмный космос вокруг белого карлика высосал из неё все мысли. Она убьёт его, убьёт эту тварь, забравшую у неё Стивена, будет биться до конца, до последней капли крови. Глупо было кормить себя надежами: Римская Чума никогда не станет работать официанткой в кафе или менеджером в фирме. Никогда не будет зарабатывать и жить как люди. Не та суть, не та цель.

— Давайте же, давайте…

Вокруг не было ничего кроме крыш, воды и пустых площадей. Она надеялась увидеть побоище, кровавое месиво, в котором можно будет кромсать любого, не задумываясь о последствиях. Что-то внутри будто нарочно жаждало насилия, но когда из-за туч выплыла луна, на противоположной от канала крыши начало происходить что-то не поддающееся логике. В полуметре от черепицы образовался темный сгусток, который с каждой секундой увеличивался в размерах. Ханна решила ни чему не удивляться, даже когда у бесформенной массы неожиданно появились ноги и заскользили по крыше. У самого края существо спружинило и взмыло в воздух в длинном прыжке. Ханна сжала в руке нож и полоснула по сгустку именно в тот момент, когда он оказался рядом. Коснувшись облака непонятной субстанции, движение руки резко замедлилось, будто погружаясь во что-то вязкое. Ханна отпрыгнула и потянула резинку на шее, надевая маску. Четыре сгустка приземлились в нескольких метрах от неё, руша черепицу.

Белый карлик беспомощно дрейфовал посреди большой залы, подобно кораблю. Свет красного гиганта и многочисленных спутников омывал его со всех сторон. Некоторых он никогда не видел, например этого высокого, смуглого парня с компаньонкой, растаптывающей чужое тело в мясо. Женщина-венецианка ожиданий не оправдала. Один из слуг дома Цепионов, сбил её с ног одним прикосновением, и так сильно оттолкнул, что та впечаталась в стену, поломав все кости. Интерес белого карлика вызывало лишь неподвижное тело посреди зало. Нечеткое, бесцветное, оно наверняка принадлежало покойнику, однако не носило на себе следов заражения, тоже умеющего свою окраску.