Вирджиния - Инна Мэй

— Вот и отлично, появится место, где будет Ваша остановочка.

Руки горца сжались на талии Вирджинии и она почувствовала каким раздражением повеяло от мужчины.

— Не секиру в руках держишь, — съязвила она, напомнив, что он едет с женщиной, а не со стопкой дров.

— Ваш язык… — раздался шепот у самого её уха. — Хочется вырвать и в то же время попробовать.

— Мне открыть рот, чтобы Вам было удобнее для его извлечения?

Позади неё раздался грудной смех.

— Я предпочитаю, чтобы леди разговаривала, а то какой тогда толк от неё!?

— Право слово, удивлена. До этого мне казалось, что все мужчины предпочитают именно это.

— Не сравнивайте меня со всеми мужчинами. У каждого из них свои предпочтения.

— Я даже не буду спрашивать какие у Вас.

— Вы уверены?

— Абсолютно. Боюсь моя психика не выдержит этих признаний, — проговорила она, в мыслях уже рисуя женщину в шкуре, которая исполняет перед ним танец в тусклом свете свечей.

— С женщина я другой, чтобы Вы не думали обо мне.

— О да, какой именно я уже испытала на своей пояснице.

— Уверен Вы уже давно не девственна, чтобы Вас это смущало.

— Не спорю, но мой моральный облик до сих пор чист.

— Ваш моральный облик напоминает мне нож, который пронизывает своим остриём каждого без разбора, — взялся он за прядь её волос и поднял вверх.

— Вам чем-то не угодили мои волосы или почему Вы их трогаете? — спросила она, испытывая раздражение от этого его действия.

— Они очень красивые на цвет, а ещё от них приятно пахнет.

— Сейчас же уберите руки от моих волос, — качнулась Вирджиния, уже доходя почти до последней стадии своего раздражения. И было отчего, мало того, что уже обладали её нижней частью, так теперь касаются своими грязными руками её волосы. А ещё её раздражала эта безысходность, которая исходила из того, что она находилась на лошади, ещё и ехала впереди. Она была практически скована от движений, и это в то время, когда какой-то малоизвестный ей мужчина находился в непозволительной близости от неё и лапал её пряди.

— А то что? — с вызовом спросил он, уверенный в том, что сейчас она против него бессильна.

— Поверьте, Вы только сейчас победитель ситуации, но когда я приеду в замок и слезу с этой лошади, я провозглашу Вас насильником и отправлю в темницу.

— Увы, но у Вас нету никаких доказательств. А горцы не будут переходить к наказанию, не имея на то подтверждающих фактов.

— Да что Вы говорите!? Тогда я позабочусь о том, чтобы Вас выдворили из замка.

— Я дальний родственник короля, так что вряд-ли сумеете, — спокойно ответил он, и специально положил руку ей на живот, чтобы ещё больше вывести её из себя.

— Вы неотесанный и перешедший черту дикарь, который никогда не будет удостоил словом мужчина, — перешла Вирджиния к унижению мужских достоинств, зная как болезненно на это реагируют мужчины.

— Не играйте с огнём, миледи. А то я могу стать таким, каким Вы меня описываете.

— Прибереги для других свои угрозы, дикарь.

Рука горца резко перешла на её ногу и поплыла к колену.

— Вам так нравится больше? — спросил он, сжав её колено.

Вирджиния треснула его по руке, а потом схватила за поднявшуюся руку и вцепилась за его палец, выворачивая его в сторону.

— Ещё раз позволишь себе такое, и я сломаю твой палец, горец.

Мужчина хмыкнул, но продолжил молча держать руку в том положении, где женские пальцы не по женски взяли в плен его палец.

— Хорошо, банши. Больше я не коснусь тебя.

— Вот и прекрасно, — проговорила она и отпустила его руку.

Горец сдержал своё слово и до конца дороги больше не притрагивался к ней.

*БАНШИ — красивая женщина, предвещающая смерть тому, кто ее увидит.

Спустя получаса они приехали в замок и мужчина молча снял её из лошади. Не сказав ни слова Вирджиния направилась внутрь.