За решеткой - Никки Джеймс

Дальше Хавьер направился к камере Б21, и по моей коже пробежало странное нервное чувство. Закрыв глаза, я все еще видел темный пронизывающий взгляд Бишопа. Мне казалось, будто его сосредоточенное внимание все еще пульсировало в моих костях. Пусть я и не признаюсь в этом вслух, этот мужчина выбил меня из колеи. От него как будто исходило доминирующее присутствие, невидимое в воздухе. Не это ли спугнуло последнего новенького? Он испугался Бишопа или этого места в целом? Все они оказались здесь не просто так. Я же не дурак.

Подавив нервное дерганье, я подошел ко второму окну рядом с Хавьером и посмотрел внутрь. Вот он. В той же позе, что и ранее. Сидит на кровати с опущенной головой. Ничто в этом положении не должно было запугивать, но все же запугивало.

Может, дело в понимании, что могло происходить в его голове. Откуда мне знать, что он не фантазирует о том, как выпустить мне кишки? Многие из этих ребят были социопатами. С него станется.

— Давай в этот раз ты будешь говорить. Я вмешаюсь, если ты что-нибудь пропустишь.

Я встретился взглядом с Хавьером и кивнул.

Я говорил себе, что это всего лишь очередные рабочие будни. Этот мужчина ничем не отличался от остальных.

Вот только что-то в глубине души говорило, что я ошибался.

Этот мужчина ни капельки не похож на остальных.

Глава 3

Я заколотил по двери, чтобы привлечь внимание Бишопа, и проигнорировал пот, собравшийся в подмышках.

Бишоп поднял голову, и те обсидиановые глаза как будто осязаемо устремились ко мне и вступили в почти физический контакт.

Я едва не поперхнулся от нервов и порадовался, что мой голос прозвучал авторитетно и скрыл мою реакцию.

— Пора в душ. Раздевайся и передавай свой комбинезон для осмотра.

Хавьер все утро использовал ровно те же фразы, и тем не менее, на этого гигантского мужчину они повлияли иначе. Все остальные заключенные повиновались без вопросов, им почти не терпелось на несколько минут размять ноги вне камеры. Бишоп не отреагировал. Он не пошевелился и не спрыгнул с койки, чтобы выполнить мой приказ. Вместо этого он продолжил сидеть, и его сосредоточенность на моем лице завораживала.

Он не моргал.

Он не шевелился.

В этих глазах таился целый мир загадок. Они смотрели ровно, приковывали внимание капелькой опасности на поверхности и немалым количеством уклончивости, скрывавшей истинную натуру Бишопа. Вызванные этим эмоции были противоречивыми, и я не мог решить, то ли Бишоп представлял собой опасность, то ли его неправильно понимали. Всегда безопаснее было склоняться в сторону осторожности. Эти мужчины являлись худшими жестокими преступниками.

— Пошевеливайся, Бишоп, — сказал Хавьер, когда этот пристальный взгляд не прекратился. — Не чини Энсону проблемы в его первый день на работе.

Взгляд Бишопа скользнул к Хавьеру в другом окошке. Казалось, он с полминуты обдумывал приказ, после чего его сфокусированное как лазер внимание вернулось ко мне. Не спеша, двигаясь медленно и размеренно, Бишоп закрыл книгу, которую читал, и положил ее на матрас. Он свесил ноги на пол и встал.

Я не ошибался. В этом мужчине с легкостью было два метра роста, и сама аура вокруг его огромного тела заставила меня попятиться на шаг вопреки стальной двери, разделявшей нас.

Взгляд Бишопа пронизывал меня, пока он подхватил что-то с пола и поднял, позволяя вещи свисать с его огромного кулака. Это был его комбинезон.

Хавьер отпер люк и открыл его, когда Бишоп пересек небольшое расстояние до двери. Пока он проталкивал туда материал, его внимание не отрывалось от моего лица. Я не отступлю. Я не дам ему ответа и не покажу, что он меня запугал. Несомненно, он этого и хотел. Заставить меня сомневаться в себе или внушить страх.

Я не сдавал позиций.