Он. Она. Другая - Лия Султан

— Сестренка, — с другой стороны встала Надира. — Он не стоит твоих слез. Он дурак, и я с ним поговорю.

Помолчав и проглотив накатившие слезы, просипела:

— Я не о нем плачу, а о папе.

— Ассалам алейкум, — этот голос вмиг привел меня в чувство и парализовал.

— Уалейкум ассалам, — рявкает моя тетя. — Душно стало, пойду обратно.

Она направилась к двери, демонстративно окинув бывшего зятя презрительным взглядом.

— Сабина, — зовет он вполголоса.

В комнате воцарилась гнетущая тишина.

Медленно разворачиваюсь и хватаю вафельное полотенце, чтобы только занять чем-нибудь руки.

— Таир, — хриплю я. — Прими мои соболезнования.

— Спасибо. И спасибо, что приехала.

— Конечно. Это же папа.

— Как Нафиса?

— Нормально. В саду. Ирада ее заберет.

— Хорошо. Не будешь пока ей говорить?

— Нет. И так много ударов для нее.

Опускаю глаза и намеренно ищу взглядом кольцо на безымянном пальце. Нахожу. Вот оно — новое, блестящее. Когда-то я спрашивала, почему он наше не носит. Таир ответил, что ему неудобно. Значит, теперь все изменилось. А ведь 31-го он приезжал с подарками и я не заметила кольца. Снял из-за меня, наверное.

Сжимаю полотенце и борюсь с желанием бросить его в лицо бывшему мужу.

— Пойдем поговорим, Таир, — строго просит Надира. — На втором этаже.

Он должно быть уже в курсе, о чем пойдет речь. Знает, что его жена пришла. Ну да, они же теперь семья. Он уже чужой муж.

Когда Надира с Таиром уходят на второй этаж, я стараюсь занять себя делами. Вскоре до меня долетают слухи о новой келинке. Оказалось, Элина недолго пробыла в гостиной, где сидела свекровь. Когда она вошла, все замолчали, поняв, кто перед ними. Элина подошла к матери Таира и, протянув руку, представилась. Свекровь

даже сквозь слезы одарила ее равнодушным взглядом, но соболезнования приняла и руку подала. Предполагаю, она пошла на уступки ради сына и решила сохранить лицо под любопытными взглядами присутствующих. Эля стояла у стены рядом с Рано, которая потом мне сказала, что бедняжка не знала, куда себя деть. В какой-то момент Мехрим-хаджим заявила, что хочет выйти и демонстративно встала, опираясь на трость. Все восприняли ее поступок, как протест против присутствия в доме второй жены. Но Элине чужды наши законы, поэтому она не приняла это на свой счет, но все равно была растеряна и испугана. Обстановку разрядила вошедшая в зал Фируза. Она попросила Мехрим-хаджим остаться и сказала, что Элина сейчас поможет женщинам на кухне.

Старушка вернулась на место, а Элю младшая золовка забрала с собой. Но кухни они не дошли. Фируза сказала ей, что Таир и его старшая сестра обсуждают похороны, а она может дождаться его в прихожей. Так она и стояла, прислонившись к стене и не зная, куда себя деть. Мне показалось, это жестоко, так как она, а не я — законная жена Таира. Но никто из наших женщин не хотел с ней связываться.

Домой попадаю в восьмом часу. Ирада уже накормила Нафису и они смотрят “Холодное сердце” лежа на раскрытом диване. Мне же остается ее только уложить. Я не рассказываю ей о смерти дедушки, боясь травмировать. Потом. Все потом. Ближе к десяти мы ложимся на кровать и я даже не знаю, кто из нас засыпает первой. Усталость и стресс все же сказываются на мне и я быстро проваливаюсь в сон.