Он. Она. Другая - Лия Султан

— Дура! — не выдерживаю и сбрасываю звонок.

Сильный ливень хлещет по капоту, крыше и окнам. Мы кружим и кружим по улицам частного сектора, но Сабины нигде нет. Отец звонит маме и спрашивает, не пришла ли она. Мама, судя по всему, все еще плачет. И лишь когда дождь заканчивается, решаем вернуться.

Подъезжая к воротам, замечаю неподалеку от дома незнакомый внедорожник. Усталые глаза распахиваются от удивления, когда я вижу, как мужчина открывает пассажирскую дверь и Сабина, опершись на его руку, выходит из машины.

— Вон она, — показывает пальцем отец. — Останавливайся.

Бросаю автомобиль у ворот, выхожу на улицу и иду навстречу Сабине. Увидев меня, она отпускает руку незнакомца, меняется в лице и смотрит с такой ненавистью, которую я никогда в ней не видел.

— Сабин, где ты была? Ты нас напугала! — пытаюсь взять ее за руку, но она отскакивает от меня, как от чумного.

— Не трогай меня, — цедит сквозь зубы и смотрит, как волчица. — Не смей больше ко мне прикасаться. Никогда. Понял?

— Оставь ее, — говорит отец за моей спиной, а потом смягчается и выходит вперед. — Дочка, иди в дом. Ты вся промокла.

— Спасибо, дада, — благодарит она папу и повернувшись к мужчине повторяет. — И вам спасибо большое. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Сабина, — кивает он ей вслед, и окинув меня странным, недобрым взглядом, протягивает руку отцу. — Ассалам алейкум, ака.

— Уалейкум ассалам, — здоровается с ним папа. — Рахмят (уйг. — спасибо), что привез нашу Сабину.

— Нам было по пути, — объясняет он. — Доброй ночи.

Незнакомец идет к своему джипу, а папа молча скрывается за калиткой и через минуту открывает ворота.

— Загони машину, — приказывает он и поднимается на крыльцо, понурив голову.

Войдя в дом следом за ним, погружаюсь в непривычную тишину. И ведь мы и до появления Сабины, жили втроем: я и родители. Сестры уже были замужем и приезжали на выходные. Вспомнилось вдруг, как четыре года назад, когда мы только-только поженились, молоденькая Сабина выбегала встречать меня после работы. Вылетала из кухни, придерживая одной рукой платок на голове, и впечатывалась в мою грудь. Я целовал ее в щеку, она обнимала и спрашивала, как прошел день. Почему-то именно сейчас перед глазами встали ее искрящиеся радостью глаза. О чем я думал тогда? О том, что сделал правильный выбор.

— Таир, — мама спускается по лестнице и глядит на меня с сожалением. — Что же ты наделал, балам?

— Где она?

— Я отправила ее в ванную. Она продрогла. Пусть согреется. Приготовлю ей горячий чай.

— Я посижу с вами.

— Не надо, балам, — уходит, не смотря в глаза. — Хочу одна побыть. Подумать.

Отца не видно, мама отстранилась, а я чувствую себя чужим в собственном доме. Прохожу в зал, сажусь на диван и достаю телефон. Вижу пропущенные сообщения в мессенджере от Эли. Открываю переписку и натыкаюсь на новые фотографии Алана, которые она отправила несколько минут назад с посланием “Мы ждем тебя дома, папочка”. Замечаю, что она в сети. Пишу ей:

“Как вы, родные?”

Она сразу читает и печатает ответ:

“Уснул уже. Я сижу одна и скучаю по тебе. Так хочу скорее обнять тебя. Ты скоро?”

“Я приеду завтра. Возникли проблемы”.

“Таир…”

“Эля, я сказал, что мне надо решить все проблемы и закрыть все вопросы”.

“Хорошо”.

Следом она кидает свое селфи и я сам себе улыбаюсь, вглядываясь в ее бездонные, томные глаза, полные любви, желания и жизни.

Эля пишет что-то еще, но буквы расплываются, а веки тяжелеют. Сказывается усталость последних дней и стресс сегодняшнего вечера. Не замечаю, как отключаюсь и погружаюсь в беспокойный сон.

— Таир. Таир, балам, проснись, — зовет мама.

— Ммм? Апа, что такое? — не хотя пробуждаюсь и не сразу понимаю, где нахожусь.

— Таир, что-то Сабина слишком долго в ванной. Я подошла к двери, позвала ее, но она не отозвалась. Что-то на сердце неспокойно.

— Я проверю.