Папа есть, нужна Любовь - Татьяна Любимая

— На следующей неделе в ваш отдел придет новый сотрудник. Предупредите Галину Ивановну, подготовьте рабочее место.

— Новый сотрудник… вместо меня? — вспыхивает испугом.

— Нет, новый сотрудник вам в помощь. Я планирую расширить штат, работы вашему отделу прибавится тоже.

— Ясно. Поняла, — с облегчением. — Я тогда… пойду?

— Идите, Елена. Хорошего дня.

Кивнув, уходит.

Ну, как — то так.

Глава 17

Кормлю свекровь супом с ложки. Лицо у нее привычно недовольное. Негатив после больницы прет с удвоенной силой, особенно когда Бориса дома нет. При нем выражение лица у нее страдальческое.

Не обращаю внимания на ее недовольство, абстрагируюсь, мысленно выстраиваю зеркальную стену, чтобы не принимать на себя флюиды свекрови. Она теперь на меня влияния не имеет. Раньше я старалась быть хорошей женой и невесткой, теперь — без надобности.

— Невкусно? — спрашиваю не из участия, а чтобы разбить эту оглушающую тишину, которая разбавляется только чавканьем женщины.

— Нет, — проглотив, морщится.

Я даже рада, что ей не нравится.

— Скажу Борису, чтобы заказывал в ресторане.

Забираю поднос с почти полной тарелкой супа, нетронутым хлебом. Оставляю на тумбочке чай и печенье в вазочке.

Левая рука у свекрови почти не двигается, зато правая — вполне рабочая. При желании — и поест, и попьет. Но она вредничает и отказывается шевелиться вообще хоть как — то. Почти не разговаривает.

Оставляю поднос на кухне, возвращаюсь в комнату Аллы Васильевны. Здесь сильно пахнет лекарствами, от запаха мутит. Но нос быстро привыкает, если находиться тут больше минуты.

— Сейчас придет Валентина Петровна, присмотрит за вами. Мне нужно съездить в салон.

Свекровь мычит и трясет головой — не хочет оставаться с сиделкой, нанять которую заставила Бориса я.

А я не хочу оставаться с ней. И вообще в этой квартире.

Я не подписывалась сидеть лично!

Я вообще жду развода!

Я просила развести нас немедленно. Нам дали месяц на примирение. Борис настоял на трех. Раздел имущества — только через суд — тоже по настоянию Миронова. Он вообще против развода. Твердит, что любит.

От большой любви грозит оставить ни с чем, даже без салона, ага.

Но я же понимала, что просто не будет.

Вика говорит, мне нужен адвокат, но к кому бы я ни обращалась, как только они слышат фамилию, отказываются даже консультировать.

Хорек недоделанный! Везде подсуетился.

Как муж и жена мы больше не живем. Ничего общего у нас, кроме нажитого в браке имущества, нет.

Карточка больше не пополняется. Я, если требуется, трачу выручку с салона. Это Борис таким образом хочет показать, что без него я не проживу, ждет, когда начну просить. Уверен, что я привыкла к хорошей жизни, а без мужа — пропаду.

Я с ним пропадаю, а не без него!

А еще оказалось, что все имущество записано на его мать. Даже салон. Борис сказал, это чтобы налогов меньше платить. Но я ему не верю. И корю себя за то, что не проверила документы раньше. Кто ж знал, что бывший любимый так подставит.

Мне пришлось идти на компромисс с Мироновым. Я живу в нашей квартире, присматриваю за его матерью, веду хозяйство. А как только ей станет лучше — он даст мне развод и переоформит салон на меня.

Месяц уже прошел, осталось еще немного.

Раньше Борис с утра до поздней ночи пропадал на работе. Дела были чуть ли не государственной важности.

Теперь — то я знаю, какие у него были дела! Но меня это больше не трогает. Внутри меня — выжженая пустыня. Чувств к мужу кроме брезгливости нет.

Мы почти не разговариваем. По крайней мере я. Не хочу общаться с мужем. Тошнит каждый раз, когда Борис перед глазами маячит. Он же пытается помириться — признания, цветы, подарки, приглашения в рестораны. С моей стороны полный игнор. Он бы и на море путевки взял, но мать больна. Нельзя оставить.