Папа есть, нужна Любовь - Татьяна Любимая

Оба получают удовольствие. Девица показывает свой кайф телом и голосом — стонет, вскрикивает, извивается, просит еще.

Как нравится Борису, я знаю. Он шепчет грязные словечки. На выдохе. С хрипом. Тяжелым дыханием. А в финале поднимает голову вверх, закрывает глаза и мычит от удовольствия.

Замерев (умерев), смотрю на них некоторое время, оставаясь незамеченной.

В сердце будто воткнули осиновый кол. А каждый толчок моего мужа в тело этой девицы забивает его еще глубже.

Вот и все. В одно мгновение мои розовые очки разбились.

Зажмуриваюсь так, что векам становится больно, прислоняюсь спиной к стене. Странно, что могу дышать. Странно, что еще жива.

В груди кровоточит огромная рана.

Безумным взглядом обвожу помещение. Окно здесь большое. Высоко…

Люба, с этим живут! — одергиваю себя.

А с Борей я жить не смогу.

Машинально стягиваю с пальца обручальное кольцо, кладу на какую — то поверхность.

Не дожидаясь, когда они закончат, иду обратно. Перед глазами муж и его любовница, а не дорога на выход. В приемной, коридоре ориентируюсь интуитивно, не чувствуя ног, не чувствуя вообще ничего.

Каким — то чудом оказываюсь в лифте, забиваюсь в угол. Слезы застят глаза, меня знобит, обхватываю себя руками, тело дрожит. Не помню нажимала ли кнопку, но лифт едет, по моим ощущениям, вниз.

Как долго мой муж изменяет мне? Сколько раз он пользовался услугами своей секретарши? Одна у него любовница или их несколько?

Память настойчиво подкидывает фрагменты последних нескольких месяцев. Тревожные звоночки, на которые я упорно не обращала внимания все это время. Неужели… он изменяет мне давно?

Хотя какая сейчас разница?

Вопрос в другом.

Как?

Как мог Боря поступить так со мной?

С нами?

Он столько лет добивался моего внимания, сделал все, чтобы я влюбилась без памяти, я влюбилась.

Для чего? За что? Я не заслужила предательства!

Он был для меня Богом, лучшим мужчиной на свете. Моей стеной, опорой, защитой.

Был.

То, что любовница специально пошла к моему мужу в кабинет, я не сомневаюсь. Она хотела, чтобы я их увидела.

Я увидела.

Мой мир рухнул, жизнь закончилась, а с ними лопнули мечты о ребенке.

До боли прикусываю губу с внутренней стороны. Слезы льют не переставая, стекают по щекам, щекочут подбородок. Смахиваю их плечами, не беспокоясь о макияже.

Лифт тихо дернулся, остановился, дверцы распахнулись. Кто — то вошел. Не смотрю, мне все равно, я полностью погружена в свои переживания.

Отвернулась, волосы упали вперед, немного прикрыли мокрое лицо.

Дверцы лифта закрылись.

— Вам на первый? — раздался хриплый мужской голос.

Мне — никуда.

Из груди вырвался всхлип.

Мужчина приблизился, точнее, тень от него. Довольно крупная. Молча поднял мое лицо вверх, конечно, увидел слезы, потекшую тушь. Его лицо я не вижу, в глазах все двоится и троится от влаги. Еще лампочка светит прямо в глаза. Ослепляет.

У него хороший дорогой парфюм.

— Не надо плакать, — мягко говорит мужчина, внезапно нежно вытирает большими пальцами слезы с моих щек. Проводит подушечками пальцев по моим губам.

Это так неожиданно, что покорно позволяю ему трогать себя.

Он… вжимается своим телом в меня, впечатывая в стенку лифта. От него пышет жаром. Он возбужден!

Я это чувствую. По горячему и частому дыханию, напряженному каменному торсу, твердому бугру, что упирается мне в живот.

Низ живота сводит судорогой.

Да пошли они все к черту — Боря, его секретутка, его мать! Ненавижу их, а Бориса больше всех! Наш брак разрушен, я тоже могу делать что хочу.

А я хочу…

Хочу…

Отплатить Борису той же монетой!

От любви до ненависти один шаг? Верно! Он первым сделал шаг. Теперь мой ответ.

Цепляюсь за лацканы чужого пиджака.

— Пожалуйста… — умоляю мужчину, — мне надо… я хочу… вас…