Данте - Сэди Кинкейд

Когда он снова прижимается своими губами к моим, его рука на моей талии скользит по моему бедру и внешней стороне бедра, пока он не задирает мое платье еще выше, предоставляя себе доступ взять от меня все, что, черт возьми, он хочет. Его прикосновение теплое, когда его рука скользит под ткань на мою мягкую кожу, пока он не обхватывает одну из моих ягодиц, разминая ее своей сильной рукой и используя ее как дополнительный рычаг, чтобы еще теснее прижать наши тела друг к другу.

— Данте, — хнычу я ему в рот, пытаясь отстраниться и вдохнуть немного воздуха, но он не позволяет мне, и я остаюсь прижатой к нему.

От него никуда не деться. С ним нельзя бороться. Не то чтобы я этого хотела. Я так же отчаянно нуждаюсь в нем, как и он, кажется, во мне. Скользкий, влажный жар обжигает меня между бедер, когда я прижимаюсь к нему бедрами, наслаждаясь трением, исходящим от его толстого члена, трущегося о мой клитор через трусики.

— Да? — ворчит он. — Скажи мне, чего ты хочешь, котенок.

Котенок. Слово, которое начиналось как оскорбление, каким — то образом сделало меня послушной по команде. Я прижимаюсь к нему сильнее, мое тело тает, как теплый воск, от его твердости.

— Я хочу тебя, — бормочу я. Он улыбается, прежде чем его язык скользит обратно в мой рот, и он углубляет наш поцелуй, поглощая меня, как огонь поглощает кислород. Он скользит рукой между моих бедер, проводя кончиками пальцев по влажному участку ткани в промежности моих трусиков и вызывая стон глубоко в моей груди. Я дергаю его за волосы и провожу одной рукой по его спине, мои ногти царапают его рубашку, пока я борюсь, чтобы притянуть его ближе к себе. Чтобы доставить его туда, где я хочу его, где он мне нужен.

Он рычит в ответ — на самом деле рычит. Это животный звук, который зарождается в его груди и вырывается через горло, заставляя меня дрожать. Он оттягивает мои трусики в сторону, проводя кончиком указательного и среднего пальцев по моим влажным складочкам.

Я снова хнычу. Бесстыдная, нуждающаяся и отчаянно желающая большего, я обвиваю одной ногой его талию и притягиваю к себе, двигая бедрами, надеясь, что его пальцы скользнут ниже и глубже. Я хочу, чтобы он был внутри меня. Мое тело кричит о том, чтобы он коснулся тех мест, до которых только он знает, как добраться. Точно зная, чего я от него хочу, он просовывает в меня два толстых пальца, и моя киска сжимается вокруг него, когда удовольствие и жар разливаются по моему телу. Отрывая свои губы от его губ, я запрокидываю голову и стону его имя достаточно громко, чтобы мог услышать любой проходящий мимо его кабинета, но мне все равно. Его прикосновения превращают меня в кого — то, кого я едва узнаю.

— Я люблю слышать, как мурлычет мой котенок, — говорит он с мрачным смехом, который прокатывается по мне, когда он начинает трахать меня пальцами с такой легкостью и мастерством, как будто он знал мое тело вечно.

— Ты… чувствуешь… — эти два слова — все, что я могу выдавить, когда он проникает глубже, массируя мои внутренние стенки, а тыльная сторона его ладони трется о мой клитор, пока мой оргазм не начинает нарастать до крещендо. Волны волнующего удовольствия начинают прокатываться по моему сердцу, когда он зарывается лицом в мою шею, проводя зубами по моей чувствительной коже.

— Ты слышишь, какая влажная у тебя киска для меня? — спрашивает он, прежде чем начать посасывать мою шею, полностью вытягивая пальцы, прежде чем снова ввести их для пущей убедительности. Скользкие звуки моей киски почти заглушаются шумом крови в ушах, когда я дергаю его за рубашку. Он сдерживается. Лишая меня порыва, который так близок, но так удручающе далек.

— Пожалуйста, Данте, — умоляю я его, потеряв всякую рациональную мысль. Я пытаюсь расстегнуть его ремень и брюки.

— У меня здесь нет презервативов, — стонет он мне на ухо.

— Все в порядке, просто отойди, — хриплю я, залезая ему в штаны и сжимая его толстый твердый член в своей ладони.