Данте - Сэди Кинкейд

Я подхожу к раздевалке как раз в тот момент, когда Данте выходит через другую дверь. Его глаза блуждают по моему телу, пока я стою, капая на его дорогие полы.

— Прости. Я оставила полотенца на кровати, — говорю я, на цыпочках пересекая комнату.

Но он не уходит с моего пути. Он продолжает смотреть на меня, облизывая нижнюю губу, как будто обдумывает, что делать дальше.

— Черт возьми, Кэт, я честно думал, что твое обнаженное тело не может быть лучше, — рычит он.

Я хмуро смотрю на него:

— А?

— Но голой и мокрой. Черт!

— О, — я краснею, когда он делает два шага ко мне, и внезапно я оказываюсь в его объятиях, мое тело прижимается к его телу, пропитывая костюм, который он надел всего полчаса назад. — Теперь ты тоже весь мокрый от меня, — я хихикаю, когда он сжимает в руке одну из моих ягодиц.

— Хочешь еще больше увлажниться, котенок? — он стонет, прежде чем поцеловать меня, и мне конец. Меня не волнуют полотенца на кровати, потому что все, на чем я могу сосредоточиться, — это поцелуй Данте. Поцелуй дьявола не должен быть таким приятным. Он уговаривает мои губы приоткрыться, его язык захватывает каждый дюйм моего рта, когда он высасывает все дыхание из моего тела.

Я даже не чувствую, как он ведет меня назад, пока он не прерывает наш поцелуй, и мы не оказываемся перед зеркалом в полный рост. Я ничего не вижу, потому что он стоит к этому спиной, и он слишком огромен, чтобы видеть прошлое.

Он сжимает мою челюсть между большим и указательным пальцами, наклоняя мою голову вверх, чтобы он мог заглянуть мне в глаза:

— На колени, — приказывает он.

Я опускаюсь на колени и тянусь к его ремню, но он крепче сжимает мою челюсть, снова наклоняя мою голову, чтобы я смотрела на его лицо, а не на выпуклость у него на штанах.

— Я уверен, что у тебя это отлично получится, но это не то, чего я хочу прямо сейчас.

Я облизываю губы, когда он отпускает мою челюсть и начинает расстегивать рубашку:

— Не двигайся, — приказывает он, отходя от зеркала, оставляя меня пялиться в него. Я избегаю своего отражения и вместо этого наблюдаю за ним, когда он стоит позади меня и снимает свою влажную одежду. Он достает из кармана презерватив, прежде чем бросить брюки от костюма на стул рядом. Когда он тоже обнажен, он становится на колени позади меня, кладя презерватив на пол рядом с собой.

Мои конечности замирают, дыхание учащается, а сердцебиение учащается, когда он подходит ближе.

— Расслабься, котенок. Смотри, что я делаю, в зеркало, хорошо?

— Хорошо, — бормочу я, когда мое тело начинает дрожать.

Но затем его твердая грудь оказывается у меня за спиной, и он притягивает меня немного ближе к себе. Его тело, прижатое к моему, успокаивает, но я не могу расслабиться. Не с ним за моей спиной, способным повалить меня и трахнуть в любую секунду.

Его губы касаются раковины моего уха, и я дрожу по совершенно другой причине. И когда его рука скользит по изгибу моего бедра и между моих бедер, я всхлипываю. Мое тело разрывается между страхом и предвкушением удовольствия, которое он может мне доставить.

— Я не собираюсь наклонять тебя или удерживать, — шепчет он, когда его пальцы скользят между моих складочек, и он начинает поглаживать чувствительный бутончик плоти. — Но мне нужно, чтобы ты расслабилась, котенок. Ты сможешь видеть все, что я делаю, в зеркале.

— Хорошо, — выдыхаю я, наблюдая, как его сильные пальцы погружаются между моих бедер.

Затем его свободная рука скользит по моей груди, и он мнет одну из них своей сильной ладонью, отчего влага скапливается у меня внутри. Его зубы касаются чувствительной кожи на моей шее, а от его горячего дыхания на моей влажной коже по всему телу бегут мурашки:

— Раздвинься для меня немного шире, — командует он.