Ставлю на тебя - Линн Пайнтер

Взрослые люди, верно?

Я откинул голову на спинку сиденья и попытался осознать тот факт, что лето закончилось. Казалось, ещё пару дней назад я с нетерпением летел на Аляску, чтобы провести лето с семьёй отца, но теперь я летел обратно, оставляя их (и Грейс) позади, к жизни с мамой и её новым парнем.

Чёрт возьми, я слишком взрослый, чтобы испытывать эту гребаную тоску по дому, особенно когда самолёт ещё даже не взлетел.

Я ощутил тупую боль между рёбер, когда представил Грейс, и богом клянусь, я всё ещё мог чувствовать запах фруктового мусса, который она использовала для волос. Мой мозг запустил нежелательный монтаж, запечатлевший всё лето, наполненное смехом Грейс, и я стиснул зубы.

Чтоб меня.

Я положил телефон обратно в карман, хотя всё, чего я хотел, это погрузиться в один из наших бессмысленных разговоров.

Но не было смысла писать Грейс. Типа, больше никогда. Потому что отношения рушились ежедневно, даже когда люди жили в одном гребаном доме.

Отношениям вообще обречены на провал, точка.

Так что сама мысль об «отношениях на расстоянии»? Полный бред.

Единственным плюсом поддержания связи с Грейс было то, что я мог бы наконец впасть в такую депрессию, что начал бы писать песни или заигрывать с алкоголем.

Уйти — нет, улететь — было абсолютно правильным решением.

Одна из стюардесс начала инструктаж по технике безопасности, и я бросил взгляд на Мисс Староста. Она была привлекательной, но брекеты и пышные волосы ей не шли. Руки по-прежнему были скрещены, и она слушала так внимательно, что я почти ожидал, что она достанет папку и начнёт делать заметки.

Да, пора было поддразнить её.

Поддразнивание её в очереди на посадку на несколько минут отвлекло меня от мыслей о Грейс, так что, возможно, это карма подсадила эту чопорную задницу на соседнее кресло. Всё лето я был паинькой, и, может, карма знала, что мне нужно отвлечься.

А может, кармой была девушка в очках.

Глава 3

Бейли

— Как ты думаешь, сколько ей платят?

— Тс-с, — я попыталась заглушить Мистера Ничто, чтобы услышать инструкции стюардессы по технике безопасности.

— О, да ладно тебе, ты же на самом деле не слушаешь это, да?

Я отказывалась смотреть на него. — Пожалуйста, помолчи.

— Всем известно, что если всё пойдёт по одному месту — мы покойники, — его голос был глубоким и раскатистым, когда он пробормотал: — Они проделывают эти процедуры, чтобы дать пассажирам ложное чувство надежды, но реальность такова, что, если самолёт разобьётся, наши тела будут разбросаны на мили вокруг.

— Господи, — тут я уже посмотрела на него, потому что с Мистером Ничто явно что-то не так. — В чём твоя проблема?

Он пожал плечами. — У меня нет проблем, я просто реалист. Я вижу вещи такими, какие они есть. Ты же, с другой стороны, вероятно, веришь в эту чушь. Наверное, думаешь, что если самолёт врежется в океан на скорости в пять Махов, то это надувное сиденье спасёт твою задницу, правда?

Я поправила очки на переносице и пожелала, чтобы он перестал говорить о крушении.

Я не боялась, но мне также было совершенно непонятно, как такой тяжёлый предмет, как самолёт, может держаться в небе.

— Может спасти.

Он медленно покачал головой, будто я была самой большой дурой в мире.

— Боже, ты просто прелесть. Ты как милый ребёнок, который верит всему, что говорит ему мама.

— Я не прелесть!

— Ещё какая.

Почему я не могла сидеть рядом со зрелым бизнесменом или мужчиной с козырьком передо мной, который уже спал? Черт, даже кричащий младенец где-то сзади был бы лучшим выбором.

— Нет, я не прелесть, — сказала я, раздражённая тем, как плаксиво это прозвучало, но неспособная остановиться. Но этот парень реально выводил меня из себя. — И то, что ты говоришь шокирующие вещи вроде «О, этот самолёт может разбиться», не делает тебя дерзким или бо́льшим реалистом, чем я.