Отказ не принимается - Саша Кей

И со стороны Воронцова очень неправильно таскать в дом женщин, с которыми ему просто хочется переспать, лишь бы было по его. Надеюсь, таких не очень много. Иначе это нанесет ребенку психологическую травму.

— Я тебя не отпускал! — рявкает оставленный за спиной Виктор.

У меня вскипает, но высказаться этому самодуру не дают взбежавшие на второй этаж дети.

— Варя, заплети косичку! — с присвистом требует Тиль.

— Мам, пошли я тебе покажу… — и тут он замечает сумку и начинает кукситься: — Я не хочу уезжать!

Мне и жалко его, и злит. Не хочет. А мне что делать?

— Ты обещала вчера, что заплетешь! — топает ногой Эстель.

— Ну, конечно, — смешавшись бормочу я, хотя совершенно не помню, чтобы я обещала что-то такое. Но я — тряпка, и малышке отказать не могу. — Неси резиночки.

Тиль уносится в детскую, почти сшибив с ног Воронцова, а я тащу упирающегося Тимку в свою спальню.

— Не хочу уезжать! — неожиданно скандалит он. Совсем непохоже на него. Избаловался, что ли?

— Тимофей Сергеевич! — одергиваю его я и тут же затыкаюсь.

Ничего особенного в его отчестве нет, весьма распространенное, но мне все равно страшновато.

И внезапно раздавшийся голос, незамеченного мною приятеля Виктора, меня пугает:

— Ух ты какой! — посмеиваясь, рокочет он. — Мужик. Властный босс.

Господи, так и дурой стать недолго. Но стоит мне выдохнуть, как гость добавляет:

— На Тиль-то как похож. Особенно вихром на макушке…

Дернувшись, я нервно оборачиваюсь и затравленно смотрю на сокрушителя моего спокойствия.

Черноволосый высокий мужчина с цепким и ярким синим взглядом, стоит оперевшись плечом на косяк возле кабинета Воронцова. При виде его волевого подбородка сразу становится понятно, кто тут на самом деле властный босс.

Что-то у меня сомнения возникают, насчет того, кто реальная жертва в его браке. Вероятность того, что именно Лиза его окольцевала, стремится к нулю.

— Егор, — представляется он и возвращается к пристальному разглядыванию Тимошки.

Сейчас все наши с Воронцовым дрязги отходят на дальний план.

— Мам, больно! — возмущается ребенок, которому я от испуга вцепляюсь в плечо.

— Прости, солнышко, я нечаянно, — лепечу я и стараюсь спокойно ответить этому кошмарному человеку с отличным зрением: — Все маленькие чем-то похожи…

Ситуацию спасает вернувшаяся Тиль.

Размахивая розовой расческой, она зовет нас с Тимом в спальню, и я с облегчением скрываюсь за дверью.

И какое-то время прислушиваюсь к разговору снаружи.

Глава 43

— … у меня глаз-алмаз, — настаивает Егор, заставляя меня покрываться липким потом.

— Это точно не мой ребенок, — огрызается Воронцов. — Я бы запомнил такую, как Варя.

— А говорил, что смотреть не на что, — подначивает его приятель.

— Тебе — не на что. У тебя есть жена, туда и пялься.

— Ты за меня не переживай. Я со своей глаз не спускаю, а вот ты слепой.

— Слушай, мне не до этого! — психует Виктор. — Давай, твой родится, и мы сравним его с фотками новорожденной Тиль. Сто пудов на одно лицо будут — лысые и беззубые. И что? Скажешь, я его Лизе сделал?

— Ты меня не слышишь.

— Я понимаю, что с твоим семейным анамнезом, тебе внебрачные дети везде мерещатся, но это не тот случай, ясно? Таких интриг у нас не было.

— Зато были другие…

Голоса затихают.

Видимо, мужчины или вернулись в кабинет, или спустились вниз.

Ладошки у меня мокрые.

Вот дался этому Егору чужой ребенок! Куда он лезет?

— Косичку! — заставив меня вздрогнуть, в сознание врывается требовательный голосок Эстель.

Мое ойканье вызывает детский смех. И Тиль, и Тим передразнивают меня, пока я орудую расческой.

Справившись с пухом Эстель, я переодеваю Тимку в приготовленное, но как только я берусь за свои джинсы, Тиль возвращается ко мне с печальным видом и резинкой в руке.