Отказ не принимается - Саша Кей

Роковые ли это случайности или закономерности, подстроенные Виктором, но все идет совершенно не по плану.

Я сталкиваюсь с Воронцовым на каждом шагу, будто мы не в огромном коттедже, а в двухкомнатной хрущевке, где ни от кого не скрыться.

И обстановка в доме накаляется.

Мне кажется, даже Екатерина это чувствует.

Атмосфера наэлектризована. Невоплощенные желания витают в воздухе.

Каждый раз, встретив меня на кухне или на лестнице, Виктор не отказывает себе в том, чтобы прикоснуться ко мне.

И после сегодняшнего волнительного утра, это не может меня не нервировать. Нет, я вовсе не горю возбуждением, но все же, какая-то неясная тоска по его рукам меня одолевает. Я вспыхиваю, краснею, прячу глаза и стараюсь убраться с пути Воронцова.

К сожалению, это помогает ненадолго.

Хозяин в своем доме, Виктор абсолютно везде.

После обеда, за которым под взглядом Воронцова я еле смогла впихнуть в себя кусочек запеченной курочки, я не выдерживаю и отправляюсь с детьми на улицу.

И даже там я чувствую, как он смотрит на меня из окна, пока мы строим горку и заливаем ее подкрашенной красками водой.

Но дети такие дети, и обоих надирает попробовать отличные качественные сосульки на вкус, так что я отвлекаюсь. А когда наши догонялки перетекают в валяние в сугробе, к нам неожиданно присоединяется Виктор.

В отличие от нас он с непокрытой головой и без шарфа и быстро огребает от Тиль пригоршню снега за шиворот.

Докрасовался.

Кусаю губы, чтобы не засмеяться в голос над нахохлившимся Воронцовым.

Ведь еще ночью с температурой валялся, но я ему не мамочка, чтобы указывать что делать, хотя он явно ждет от меня какого-то проявления заботы.

— Все еще веселишься? — Виктор заваливает едва поднявшуюся и еще не успевшую отряхнуться меня обратно в сугроб. — Смейся, смейся, — грозит он. — Ты за это поплатишься.

И пока дети пытаются пробраться к нам, Воронцов быстро и крепко меня целует.

А после рывком поднимает меня на ноги, от чего голова кружится, и я заваливаюсь на Виктора.

— Вот так должно быть, поняла? — мрачно спрашивает он.

Я не успеваю ему ответить, потому что нас снова валят в сугроб, только сверху теперь прыгают Тиль и Тимка.

Все переходит в беспорядочное кидание снежками.

И под это дело я смываюсь, оставив проказников на Воронцова.

Предупредив Екатерину, что погреюсь до ужина в ванной, я отправляюсь к себе. Полежав немного в ароматной пене, я решаю опробовать душевую кабину с массажными струями. Когда еще доведется? Можно, конечно, записаться в СПА, но где найти на это время? В памяти всплывают дожидающиеся меня в мастерской сапоги.

Оказывается, зря я не воспользовалась этой штукой раньше. Это приятно и даже очень.

Только вот мое уединение нарушают самым бесцеремонным способом.

Вырывая меня из блаженства, в дверцу кабинки протискивается Виктор.

Он абсолютно обнажен. И я понимаю, что бежать мне некуда.

— Дети…

— Собирают из пазлов звездное небо и закончат нескоро, — Воронцов кладет ладонь мне на горло и скользит ей вниз до тех пор, пока не накрывает мою грудь. Сердце заходится, ударяя ровно в центр его ладони.

Он прижимается ко мне, и у меня отнимается голос.

— Пора платить по счетам, Варя. Я долго ждал. Больше не убежишь.

Глава 36

Моя судорожная попытка прикрыться руками и влажными волосами проваливается. В отличие от душевой зоны с тропическими струями, кабина довольно тесная. Хотя мне так не казалось, пока Воронцов не присоединился ко мне, а теперь, он делает полшага в мою сторону, и я оказываюсь зажата между ним и стенкой. Мои соски задевают его грудь, когда я делаю вдох.

Я понимаю, что должна воспротивиться.

Возмутиться.

Закричать, в конце концов, или оттолкнуть.