Плеймейкер - Пайпер Лоусон

— Рэй — единственная, кто мог держать Гарри в узде, — сообщила мне Энни. — Чем больше эго, тем больший истребитель эго нужен.

— Значит ли это, что Тайлер скромный? — они обмениваются взглядами, и я продолжаю говорить. — Потому что ты кажешься очень милой, я имею в виду.

Энни ухмыляется, ее золотые глаза сверкают.

— Этот человек готов за ней ползать. На самом деле, я думаю, он правда ползает, — говорит Рэй.

— А как насчет тебя и Клэя? — спрашивает Энни.

Благодаря атмосфере, царящей между нами, и алкоголю я чувствую себя в безопасности, рассказывая им правду — по крайней мере, часть ее.

— Когда «Лос-Анджелес» выиграл чемпионат, я думала, что все будет легко.

— Но это было не так, — заканчивает Энни.

Я качаю головой.

— Раньше мы постоянно разговаривали. Но такое ощущение, что он вычеркнул меня из своей головы. Я бы хотела, чтобы он решил, чем хочет заниматься в следующем году, — я улыбаюсь, понимая, что слишком много открываюсь. Даже если эти женщины сдержанны, это вечеринка, а я веду себя подавленно. — По крайней мере, я могу работать где угодно, так что если он выберет другую команду, я буду готова.

— Нова — художница, — объясняет Энни Рэй. — И очень талантливая.

Энни достает телефон и переходит в социальные сети.

Просмотрев несколько моих фотографий, Рэй говорит: — Она должна сделать твою премьеру.

Золотые глаза расширяются.

— Какую премьеру? — спрашиваю я, смущаясь.

— Эй снимается в фильме, который выходит в следующем месяце. Предполагалось, что это будет небольшое инди-шоу, но оно получило восторженные отзывы. Им нужна коллекция портретов актеров для премьеры.

— Ты бы идеально подошла, — настаивает Энни. — Режиссер уже пытался собрать все вместе, но кое-что не получилось.

— Звучит невероятно. Я буду благодарна, если вы предложите мою кандидатуру.

— Я не выдвигаю тебя, — говорит Рэй, пока Энни набирает текст на своем телефоне. — Через двадцать четыре часа в твоем почтовом ящике будет письмо.

Пять минут спустя мой телефон пикает от предложения.

Моя грудь расширяется от надежды. Это для меня, это в моих силах, и Клэй тут ни при чем. Мне кажется, что я наткнулась на крошечную жемчужину, которую не искала.

И тут приходит еще одно сообщение.

Харлан: Мари рожает.

У меня сводит живот.

Я немедленно пишу ответное сообщение.

Нова: Боже мой! Как у нее дела? Ты направляешься в больницу?

Харлан: Уже там. Сейчас тужусь.

Я иду в туалет и натыкаюсь на фигуру на выходе.

— Эй, — Клэй ловит меня.

Я смотрю на него снизу вверх, навеселе.

— У Мари схватки.

— Черт. Еще рано.

То, как он это произносит, бьет по мне, как плохая нота.

— Всего несколько дней, — отвечаю я. — Мне немного грустно, что я не смогла быть там.

— Ты могла бы поехать.

У меня открывается рот.

Кто-то идет по коридору в ванную, и я шагаю через открытую дверь в комнату для гостей. Клэй следует за мной, наполовину закрывая ее за нами.

— Мне нужно было быть рядом с тобой, — говорю я тихо, чтобы мой голос не разнесся по коридору.

Его хмурый взгляд говорит о том, что со мной трудно.

— Я взрослый мужчина, Нова. Тебе не нужно нянчиться со мной.

— Я не няньчусь. Мы решили, что будем жить здесь.

— Возможно, это было ошибкой.

Мое горло сжимается, разочарование борется с беспомощностью.

Я привыкла терпеть ощущение, что все решает мир. Бывают моменты, как в случае с переездом в Лос-Анджелес, когда приходится смириться с этим. Но сейчас все по-другому.

Шторы в спальне задернуты, чтобы уберечь ее от перегрева на солнце. Создается впечатление, что этот разговор секретный.

— Ты уже несколько месяцев не хочешь открыться, что с тобой происходит, — говорю я, нарушая молчание. — Я знаю, что тебе больно, но ты и раньше получал травмы. Это совсем другое.