Разведенка с прицепом - Дина Ареева

— И ты не дарила ей от меня подарки, когда я об этом просил? — дрогнувшим голосом спрашивает Омер. — Ты же их покупала, Мариам! Ты присылала мне длинные отчеты!

— Дарила, — всхлипывает мама, — конечно, дарила. Только не говорила, что от тебя. Потом кое-что откладывала, девочка выросла, знаешь, сколько всего ей было надо?

Внутри неприятно царапает. Все сбережения мать забрала с собой в Ванкувер. Я думала, она откладывала эти деньги со своего заработка, изо всех сил стремилась ей помочь и тоже что-то заработать.

— Я немало тебе присылал, Мариам, — голос Омера звучит гораздо жестче. — А ты украла эти деньги у моей дочери!

— Много ты знаешь! — взвивается мама. — Знаешь, сколько стоит вырастить девочку? Взрослую девушку?

— Ты говорила, что Ясемин не хочет меня видеть, что она меня презирает, — с горечью качает головой Омер. — Почему я потом не мог ее найти? Что ты сделала?

— Сменила фамилию. Свою и Ясмины, — еле слышно отвечает мама. Не верю своим ушам.

— Как сменила? — даже заглядываю в экран, хотя там лишь фон.

— Да, Яся, мы не Беляевы. Я была Бельская, и ты тоже. Омер тебя официально не удочерял, и когда он женился, я сменила фамилию себе и тебе.

— А я потом еще и отчество поменяла, сама, — добавляю негромко. Мама всхлипывает.

— Прости меня, дочка, прости. Я не хотела. Так получилось…

Ничего не отвечаю, завершаю вызов.

В голове сплошная неразбериха, все перевернулось вверх дном. Все оказалось совсем не так, как я себе представляла.

— Я не оформил отцовство, Мариам не хотела делать это без брака. Боялась, что я тебя увезу. У меня не было на тебя никаких прав, — заговаривает Омер, но у меня на телефоне звучит сигнал вызова.

Смотрю на экран и невольно вздрагиваю. Мой злой рок, Эмир Дениз. Я начинаю сомневаться, что он появился в моей жизни случайно.

— Прошу прощения, — поднимаю глаза на Омера и принимаю вызов.

— Слушаю, Эмир-бей.

— Ясемин, — доносится из трубки сухой хриплый голос, — ты должна приехать. Нурай умерла.

— Хорошо, я приеду, Эмир-бей,

— Нет, ты полетишь самолетом, так быстрее. Я сейчас отправлю тебе деньги на билет до Стамбула.

— Не стоит, эфендим, у меня есть деньги, — отключаю связь и поднимаю глаза.

— Какой еще Эмир-бей? Ты с кем говорила, дочка? — переспрашивает Омер. И тут же исправляется. — Прости. Ясемин.

— Вы можете решить, что я вас троллю, — отвечаю медленно, — и это действительно звучит не очень реалистично. Но я говорила с Эмиром Денизом. Умерла его жена Нурай, и мы с Лале должны ехать на похорон.

Омер неверяще моргает, в это время в его руках оживает телефон. Омер на автомате подносит телефон к уху.

— Да, — говорит сухо и отрывисто, некоторое время молча слушает, затем отвечает чуть мягче: — Пусть твоя голова будет здоровой[2], Эмир, я приеду. Нет, сыновья не успеют. Я буду не один, с дочкой. Да, та самая. Да, нашлась, машшала… и не одна нашлась, а с внучкой. Пусть будут здоровы, да… Благодарю, Эмир.

Откладывает телефон в сторону и поднимает на меня глаза.

— Мы полетим вместе, Ясемин.

— Нам обязательно лететь? Мы можем поехать на машине. Можно на моей, у меня есть автомобиль…

— До Стамбула от Бодрума по прямой четыреста тридцать километров, но по трассе выходит почти семьсот. У нас на дорогу уйдет целый день, а самолетом мы через час будем в Стамбуле.

На такой аргумент я не нахожу возражений. Это тот случай, когда стоит поторопиться. Я не так близко общалась с Нурай, но она была очень доброй и милой женщиной. Я хочу почтить ее память, а еще сердце сжимается при мысли об Атеше.

Младший сын Эмира был слишком привязан к матери, представляю как ему сейчас тяжело. Я просто обязана его поддержать.

Но следом приходит гадкая, недостойная мысль, что Атеш оказывается вовсе не младший сын. У Эмира есть еще двое, близнецы-восемнадцатилетки. Мои сводные братья, если я когда-нибудь решу признать Омера отцом.