Сломанные крылья - Марина Безрукова

Было очень тоскливо и одиноко. Лана не сдержалась и заплакала.

* * *

Шел третий день в больнице. Кирюшке становилось легче. Лана каждый день созванивалась с Ольгой и Катюшкой. Девочка отчаянно скучала, это чувствовалось по разговору. Лана старалась разговаривать с ней бодро, расспрашивая, чем дочка занималась, что ела, во что играла с Егором? В один из дней Ольге нужно было выйти на работу, и не с кем было оставить детей, поэтому она отвезла их к своей сестре. И снова Катюшка оказалась в совершенно незнакомом месте с незнакомым ей человеком. Лана переживала, нервничала, звонила дочери всё чаще и с нетерпением ждала, когда сын поправится, чтобы поскорее забрать Катюшу. И хотя она старалась не обвинять себя сильно, но ей постоянно казалось, что она отвратительная мать, обрекла ребенка на скитания по чужим домам, не предусмотрела, не предугадала. Она и не представляла себе, что может случиться такое. А может быть, она не представляла, что отец Кати не поможет своему ребенку?

Забыв о гордости и обиде, Лана позвонила мужу и попросила забрать Катюшу. Он мог бы побыть с ней до выписки. Сергей ответил, что сейчас никак, может быть, через неделю. Всё это не укладывалось в голове. Это же его дочь. Какое надо иметь сердце, чтобы по вечерам спокойно сидеть где-то и при этом знать, что твоя дочь ночует у чужих людей. Что ей неуютно, а может быть и страшно, что она плачет и скучает. Лана рвалась домой, но Кирюшку надо было долечить. И сердце у нее было разодрано напополам.

Дни ползли медленно. Съедали друг друга по кусочку. Лана не находила себе места. Каждый день ждала хороших результатов анализов и долгожданной выписки. Наконец, разрешили ехать домой. Быстро собрала вещи, предупредила Ольгу, чтобы она вечером привела Катюшку и вызвала такси.

Господи, как хорошо дома! Чистая ванна, удобный диван, в комнате уютно и солнечно. Вот только продуктов совсем нет, но это не страшно, завтра сможет купить, а пока обойдутся тем, что есть в наличии. Можно сварить куриный супчик, остались йогурты и печенье. Лана с нетерпением поджидала дочку. А вот и звонок в дверь. Катюшка уткнулась лицом в живот, прилипла всем телом и потом не отходила ни на шаг, словно боялась, что мама исчезнет. Весь вечер они в обнимку смотрели мультики, играли в магазин, а потом Лана долго-долго рассказывала Катюше сказку, которую сама же и выдумала перед сном. Дочка соскучилась и по братику. Лана боялась, что Катюша посчитает его виноватым, но, к счастью, этого не произошло. И Катя с удовольствием играла с Кирюшкой, удивлялась его новым умелкам, а он, как всегда, улыбался во весь рот и что-то лепетал на своем языке.

Впервые за последние десять дней Лана заснула глубоко и спокойно. Дети были дома, рядом с ней, а все остальное казалось неважным и несущественным.

Весна понемногу обживалась. С каждым днем становилось всё теплее, и Лана старалась гулять с коляской подольше. Ей казалось, что все трудности позади и ничего плохого больше не случится. Катя каталась на роликах, а Лана сидела на скамейке и показывала Кирюшке птичек, давала потрогать кору деревьев и гладкие листики, рассказывала ему обо всем, что их окружало.

Однажды она где-то услышала: «Малыши растут быстро и все пройдет: и бессонные ночи, и усталость, и недосып. Поэтому нужно успевать наслаждаться. Ребенок быстро и неизбежно вырастет, и это состояние вернуть уже будет невозможно». Этому нехитрому правилу и следовала теперь. Верующей никогда не была, но чувствовала, что существует какая-то высшая сила. И она была благодарна этой силе за то, что у нее появился Кирюшка, что дети здоровы, что здорова она сама.

У нее не было иллюзий по поводу своей дальнейшей личной жизни: кому она нужна с двумя детьми? Старалась об этом не думать, потому что сейчас были вещи поважнее — Катя и Кирилл. А еще она знала твердо, ей нужно снова найти себя, снова стать такой, какой она была до встречи с Сергеем. Ее размышления прервал радостный крик Катюшки:

— Папа, папочка!