14 недель - Джессика Гаджиала

Хорошо, у меня внутри все расплавилось от его заявления. Я решила прямо тогда и там, что, возможно, нет ничего более горячего в мире, чем мужчина, который имеет свое мнение и не боится его высказать, даже если это обнажает уязвимость. Добавьте это к постоянно растущему списку причин, по которым Тиг был, возможно, лучшим мужчиной из всех, кого я знала, и определенно лучшим из всех, с кем я когда-либо была связана.

Он также был прав; я не нуждалась в нем. На самом деле, я надеялась, что в моей жизни никогда не будет дня, когда я буду нуждаться в каком-либо мужчине. Я была целостной, даже когда была одна, и я была благодарна своей матери за то, что она никогда не позволяла мне думать, что я только половинка, ищущая свою вторую половинку, которая бы меня дополнила. Но, несмотря на это, поскольку я была целой, мне было чем поделиться с кем-то еще. Мне было что дать.

И я хотела дать это Тигу.

— Я собираюсь свести тебя с ума, и разглагольствовать, и бредить, стучать по твоему полу, и немного украсить твою квартиру, — предупредила я, ухмыляясь. — Я буду нуждаться в этих твоих растираниях ног по крайней мере пять раз в неделю. Ты действительно удивил, показав мне это умение. И я собираюсь таскать тебя на все свои семейные мероприятия и в целом быть немного занозой в заднице и требовательной.

Это было предупреждение.

И его улыбка была достаточно широкой, чтобы согреть его глаза.

— У меня нет иллюзий на твой счет, Кенз. Я все вижу, и я хочу тебя. Мне не нужно гребаное предупреждение. Я хочу знать, что ты собираешься попробовать.

— Я попробую, — согласилась я, чувствуя, как внутри у меня все бурлит, понимая, что, согласившись, я окажусь глубже, чем привыкла. Потому что я никогда раньше не встречалась с таким мужчиной, как Тиг. Я никогда не знала человека, который всегда знал, что думает, и бесстрашно выражал это. Я не знала человека, которому искренне плевать, что о нем думают другие. И уж точно я никогда не встречала человека, который относился бы ко мне так хорошо, как он относился ко мне почти с самого начала. Хотя я никогда не нуждалась в его заботе обо мне, мне искренне нравилось знать, что он хочет этого, что это не какая-то обременительная обязанность, которую он не хочет брать на себя.

— Хорошо, теперь, когда все улажено, давай поднимемся наверх и снимем эту одежду.

И, в общем, я не могла найти никаких недостатков в его плане.

Я следовала за ним, пока он проходил через свои нелепые, но успокаивающие системы безопасности, пока мы поднимались по лестнице. Когда он стоял спиной ко мне, моя рука подошла к поясу галстука и развязала его, затем расстегнула пуговицы на рубашке и выскользнула из лифчика.

— О, я забыл спросить…, — начал он, когда мы оказались в гостиной, и наконец, повернулся ко мне, когда я перекинула его рубашку через плечо, оставив меня только в туфлях на каблуках, которые убивали мои ноги. — Е*аный Христос, — прорычал он, как только повернулся, его глаза были глубокими и горячими, когда он буравил меня взглядом.

— О чем ты хотел меня спросить? — спросила я, пытаясь удержаться от ухмылки чистого женского удовлетворения. Его глаза медленно вернулись к моему лицу, глядя в пустоту. — Возможно, ты хотел спросить, почему ты все еще полностью одет? — предположила я, придвигаясь ближе к нему, и его рубашка выпала из моих пальцев.

Его улыбка стала дьявольской, обещая показать свою признательность в многочисленных кричащих оргазмах. Если и был способ сделать своего мужчину счастливым, так это сексуально шокировать его до смерти.

— Наверное, так и было.