14 недель - Джессика Гаджиала

В каком-то смысле, возможно, было бы не так больно, если бы то, что показали на видео, было правдой. Смерть, бесполезная трагедия, которую было почти легко рационализировать, смириться с ней, получить от нее удовлетворение. Это было бессмысленно. Это было душераздирающе. Но психи существовали. Они причиняли боль людям, которые этого не заслуживали. Это случалось. Это было ужасно. Но я бы скорбела и двигалась дальше.

Это было гораздо проще понять, чем то, что моя лучшая подруга во всем чертовом мире разработала длинный, подробный, безупречно жестокий план, чтобы причинить мне боль и обокрасть меня.

Не было никакого способа понять смысл этого, получить завершение от предательства, вытравленного так глубоко.

Было ощущение, что кто-то проник внутрь моего тела и вырвал жизненно важные органы. Это было похоже на пытку. Это было похоже на рану, которая никогда не заживет.

Я мысленно перебирала все наши с ней разговоры за последние несколько месяцев, гадая, сколько улыбок было фальшивыми, сколько она молча издевалась надо мной, как она, возможно, составляла каталог моих недостатков, чтобы использовать их против меня.

— Включите это еще раз, — потребовала я, обращаясь ко всем присутствующим в комнате, все сидели ближе к компьютеру, чем я. Когда никто не двинулся с места, я бросилась вперед, оттолкнув Барретта с дороги, села, перемотала видео назад, изучая его глазами, менее шокированными и ужаснувшимися.

Сначала это были мелочи.

То, как она, казалось, играла на камеру, не пытаясь спрятать лицо, не пытаясь выставить себя напоказ. Затем появились другие интимные детали, которые я никогда бы не подумала искать раньше. Например, тот факт, что Кэсси была помешана на своих лобковых волосах. Известно, что она брилась утром и вечером и отказывалась от эпиляции, потому что ей было противно видеть растущие волосы. И ее не было больше недели. И она была свежевыбритой, как всегда. И последнее, но не менее важное: когда мужчина поднял руку с ножом, его рукав задрался, и я увидела намек на толстую золотую цепь.

Кэсси ненавидела эту цепь.

Она постоянно на нее ругалась.

Мало того, что мужчинам вообще не идет носить браслет, — говорила она, — так он еще и должен идти и покупать какую-то отвратительную, безвкусную, толстую золотую цепь?

Это была цепь.

Я видела ее дюжину раз.

Я слышала о ней тысячи раз.

— Вот сукин сын! — огрызнулась я, хлопнув ладонью по столу, отчего аккуратно расставленные Барреттом кофейные чашки подпрыгнули, две из них упали на пол с жужжащим звуком. — Эти эгоистичные, коварные засранцы!

— Кенз, тебе придется рассказать остальным, мы не понимаем, — потребовал Энзо, голос спокойный, но твердый. Как он всегда делал, когда я впадала в ярость, раздражение или эмоциональный срыв.

— Это Санти! — почти прокричала я, махнув рукой на экран.

— Ну, если никто не пользуется туалетом, — сказал парень Люс, уходя, явно ничуть не заинтересованный в нашей запутанной и нелепой ситуации. Что, если бы я не была так взбешена и предана, я могла бы счесть странным.

— Санти? — повторила Алекс.

— Сантино. Парень на видео? Это Сантино, — парень Кэсси. Это его браслет. Она все время на него ругалась, говорила, что из-за него он похож на мафиози. Так оно и было. И он носит его в этом гребаном видео. И… ее киска была выбрита!

Я никогда раньше не видела, чтобы комната мужчин выглядела так неуютно при упоминании киски. Клянусь, каждый из них как минимум на секунду перевел взгляд на свои ботинки. Только Алекс и Джейсторм продолжали смотреть на меня. Поэтому я сказала им.

— Ее не было неделю, и у нее нет щетины?

На это им пришлось кивнуть.

— Мы не смотрели так… пристально, — признался Брок, выглядя овечкой, несмотря на то, что был самым большим дамским угодником в комнате и, вероятно, был близко знаком со всеми типами лобковых волос и уровнями их роста.