Без памяти - Алекс Джиллиан, Лана Смирнова (2024)

— Что с ним не так? — допытываюсь я. — Он ведь жив?

— Жив, но больше не часть семьи. Это решение отца, не мое. Я на тот момент был подростком, — Леон упорно ограничивается уклончивыми фразами, не желая хоть чуть-чуть приоткрыть завесу очередной семейной тайны Голденштернов.

— Никто просто так не откажется от сына. Для этого должна быть весомая причина, — рассуждаю вслух.

— Это было давно, Тея. Я не видел Артура больше двадцати лет, и расстались мы не на самой лучшей ноте, — поморщившись, отвечает Леон.

— С ним ты тоже не ладил?

— Скорее, Артур ни с кем не ладил. Он был замкнутым, неуправляемым, склонным к вспышкам беспричинной агрессии…

— Ты случайно не себя описываешь? — с усмешкой вставляю я.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь, — Леон припечатывает меня раздраженным взглядом. — Артур не смог бы претендовать на трон. Его единственным увлечением были воображаемые миры, куда он регулярно погружался при помощи сильнодействующих наркотиков. Власть и благосостояние семьи интересовали моего брата гораздо меньше. К тому же, он ненавидел всех нас, без исключения. Мне было пятнадцать, когда во время урока по фехтованию Артур намеренно снял защитный наконечник с рапиры и попытался меня заколоть. Отец сделал то, что должен был.

Я ошеломленно замолкаю, переваривая услышанное, а Леон резко переключает экран, тем самым давая понять, что тема закрыта.

— Как насчет этого кадра?

— Хм, тоже похож на тебя. Сколько вас там, одинаковых? — натянуто улыбаюсь, оценивая еще одного незнакомого мне мужчину. — Я не знаю, кто он, — выдаю без эмоций.

— Ладно, идем дальше, — на экран выводится портрет довольно молодого китайца в деловом костюме.

В голове пустота: его я тоже не знаю. Но все равно напрягаюсь, начиная осознавать, чем именно занимается Леон.

— Я, конечно, долго работала в Китае, но так и не научилась их особо отличать. Они для меня все на одно лицо. Не могу сказать, видела его раньше или нет, — честно признаюсь я.

— Так сказать проще всего, Тея. Что «не знаешь», «не научилась». Манипуляции, чтобы легко скрыть обман.

— Я тебя не обманываю, Леон, — настаиваю на своем, хоть и доказывать ничего не собираюсь. Этому параноику ничего не докажешь, я умываю руки.

— Хорошо, поехали дальше, — Леон снова переключает портрет. Новое лицо мужчины тоже мне не знакомо.

— По твоей теории, если я ищейка и та, что хочет тебя убить, — рассуждаю вслух. — Не думал ли ты, что тот, чье имя ты так просишь, мог скрывать свое лицо, когда контактировал со мной? Я не верю в этот бред, но, если допустить гипотетически.

— Интересная мысль.

— Я не только красивая, но еще и умная.

— А его знаешь, умная? — Леон демонстрирует мне еще одно лицо, но оно совсем никак не откликается в моем разуме.

— Поехали дальше, — и я вновь вижу мужчину, довольно привлекательного. Пшеничного цвета волосы, яркие голубые глаза — он мог бы быть моим братом.

— Не-а, — пожимаю плечами, отслеживая, что Леон продолжает наблюдать за мельчайшими реакциями моего тела. Не сомневаюсь в том, что наш разговор записывается на камеру, а после он передаст видеозапись лучшим физиогномистам.

— А ее? — он вдруг показывает мне фотографию маленькой девочки. Настолько красивой, что у меня дух захватывает. Не хочу себе льстить, но она выглядит так, словно это я.

— Это я в детстве? — мне хочется встать со стула и рассмотреть фотографию ближе.

— Ага, — голос Леона не выражает эмоций, но судя по тому, как зачарованно он смотрит на фото…этот маленький ангел с фотографии трогает его за живое куда больше, чем взрослая Алатея Граф.

Резкая головная боль пронзает макушку. Такое чувство, что мне нож воткнули в голову. Без предупреждения, черт возьми.