Не судьба - Лина Эрали

Он думал, что знание истины поможет мне найти путь к пониманию и прощению. Впрочем, как и я. Но мы оба ошибались.

Разворачиваюсь, хватаю со стола ключи и иду на выход.

По дороге пытаюсь рассуждать здраво, но не получается. Пробки, идиоты на дороге лишь распаляют яростный огонь внутри. Прошу Марата через Таню пробить номер Ани. Он не подводит, справляется за пару минут.

Даже не помню, как добрался, пришел в себя, только, когда припарковался во дворе ее дома. Набираю Аню, и гудки отдаются звоном в ушах.

— Да, — ее голос звучит безжизненно.

— Я внизу, выходи.

— Рус, — выдыхает удивленно, — я не могу, я… — она мнется, пытается придумать отговорку.

— Не спустишься, поднимусь сам. У тебя три минуты. Время пошло, — сбрасываю звонок.

Ее дом хоть и в хорошем районе, плохо освещен. Потому свет, пробившийся из-за открытой двери подъезда сразу привлекает внимание. Ее и без того миниатюрная фигура кажется еще меньше. Вся сжавшись, закутавшись в кардиган в теплый летний вечер идет к моей машине.

Выглядит так, словно идет на заклание.

Я не выхожу ей на встречу, жду когда сама откроет дверь и сядет в машину. Я вообще не двигаюсь, боюсь стоит пошевелиться и меня взорвет. Наворочу дел.

Я должен услышать все от нее.

— Зачем ты приехал? — спрашивает тихо, устроившись на сиденье смотрит перед собой.

— Сегодня приезжал твой отец, — говорю тихо, еле сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик. Аня вздрагивает, широко распахивает глаза. В них плещется страх и ожидание.

— Что он сказал?

— А ты не догадываешься? — вкрадчиво отвечаю вопросом на вопрос.

— Он не должен был, — мотает головой, вызывая новый прилив гнева.

— Давай, Анютка, — рычу, из последних сил сохраняя самообладание, — говори, твою мать! Исповедуйся!

Аня зарывается руками в свои волосы, еще больше съеживается.

— У меня была задержка. Я думала, что забеременела, обрадовалась. Правда, я хотела этого. Моего врача, маминой подруги не было. Меня принял другой специалист, он и рассказал мне, как обстоят дела. С тех пор ничего не изменилось. Детей я по-прежнему иметь не могу. Я хотела тебе рассказать, но я знала, что ты из благородства не оставишь меня. Обречешь себя на будущее без детей, а меня на пожизненное чувство вины. Я этого не хотела. Ты так хотел своих детей. Вот я и… — замолкла, глотая слезы.

— Из благородства? Я бы остался с тобой из благородства, блять? — заорал я.

— Ты постоянно говорил о детях! — мгновенно подобралась она. — Твои родители тоже. Твоя мама все время мне звонила и намекала о внуках. Постоянно!

— Ты должна была сказать мне! Должна! Ты не имела право решать за меня!

— Возможно ты прав. Но я верила и верю, что поступила правильно. Я хотела, как лучше для тебя.

— Вот значит, как? Выходит, что благородство из нас обоих прям так и прет, да? Только свое благородство можешь засунуть себе в задницу! — рявкнул, встряхивая ее за плечи. — Хотя бы сейчас будь честна со мной до конца. Ты же просто струсила! Ты не обо мне думала. О себе. Думала, что я взбрыкну со временем и сам от тебя уйду? Так?

— Нет! Нет! — плачет, вырывается. — Не правда. Я хотела, чтобы ты был счастлив, — орет истошно. В какой-то момент ей удается освободиться из моих тисков и убегает. Как всегда. Подрываюсь за ней, ловлю ее.

— Я тебя любил, дрянь! — рычу в ее заплаканное лицо, впервые в жизни меня не трогают ее слезы. — А ты заставила меня мучиться, терзаться вопросами! Ты жалкая эгоистка. Ты и твои родители!

— Не надо. Они ни в чем не виноваты. — ее голос теряет силу, как и тело. Кажется, что она держится, только потому что я крепко стискиваю ее предплечья.

— Они все знали. Видели своими глазами, как я тут с ума сходил, подыхал без тебя. Они могли давно закончить мои мучения. Пока ты там строила новую жизнь.