Прекрасное чудовище - Нева Олтедж

— Помни, о чем мы договорились—, — говорит Василиса, проверяя свой макияж в зеркале солнцезащитного козырька. — Ты не рассердишь моего отца. Он все еще злится на тебя за то, что ты — украл— день моей свадьбы. Это будет наш первый. хм, обычная встреча с моей семьей, так что давайте будем вести себя цивилизованно.

— Конечно. — Я беру тюбик туши из ее рук и бросаю на сиденье позади себя.

— Привет! Что-

— Я буду вести себя хорошо. Но я думаю, мне нужен какой-то стимул. Я отодвигаю сиденье назад, затем обхватываю руками ее тонкую талию и поднимаю ее через консоль к себе на колени.

— Рафаэль, мы не будем заниматься сексом на подъездной дорожке к моему отцу.

— Нет? — Я расстегиваю первую пуговицу ее шелковистой блузки. — Если ты забыл, мой врач сказал, что я все еще выздоравливаю. Никаких стрессовых ситуаций не допускается. И одна часть моей анатомии сейчас испытывает сильный стресс. Я раздвигаю края ее блузки и прикусываю ее грудь.

— Мы можем поработать над успокоением твоего члена после ужина, — бормочет Василиса.

Моя рука скользит вниз по ее грудной клетке, затем ниже, обхватывая ее обнаженную киску. Ее атласные трусики забыли где-то в моем самолете. Проведя большим пальцем между ее гладкими складками, я нахожу ее сладкий бутон и начинаю кружить. Сначала пара легких движений, затем я нажимаю чуть сильнее, прежде чем скользить пальцем в ее тепло.

— Передумали? Я продолжаю дразнить ее клитор большим пальцем, слушая ее тихие стоны удовольствия.

— Ага, — задыхается Василиса, водя по моему пальцу и расстегивая молнию на моих штанах.

Я тверд как чертов камень, до боли. Я почти кончил, когда она обхватила мой член рукой, чтобы вытащить его. Степень, до которой я одержим своей женой, не имеет себе равных. Ей достаточно прикоснуться ко мне — или просто пригрозить перерезать мне горло — и мне конец.

Просунув руки под ее задницу, я располагаю ее над своим членом и начинаю медленно опускать эту невероятную женщину на руки. Мой мозг сгорает еще до того, как я проникаю в нее даже наполовину.

Два темных глаза впились в мои сквозь длинные черные пряди, закрывающие ее лицо. Пирсинг. Немного дикий. Мой.

Это все еще нереально, что я смогу заполучить ее как свою собственную.

— Я не уверен, что смогу когда-нибудь показать тебе, как сильно я тебя люблю, Василиса.

— Ты уже это сделал, сумасшедший, — шепчет она, еще больше погружая меня внутрь. — Попробуй проделать еще один подобный трюк, и, клянусь, я задушу тебя до смерти.

Мой член сильно дергается внутри ее киски, и я едва сдерживаю неминуемый оргазм. Я толкаюсь в нее снизу, заполняя ее полностью, и одновременно захватываю ее губы своими.

— Я люблю тебя—, — говорят ее губы в мои. — Очень много.–

Мое сердце набухает и расширяется, чувствуя, будто оно внезапно стало слишком большим для моей груди. Я обхватываю лицо Василисы ладонью, наслаждаясь видом ее, покрасневшей и задыхающейся, пока она скачет на мне, с дикой страстью гоняясь за своим удовольствием.

Этот экстаз — это все, что мне нужно знать: старые тени исчезли. Те мрачные мысли, которые преследовали меня, когда я был намного моложе. За прошедшие годы были мрачные моменты, когда я размышлял о том моменте в торговом центре. В ту минуту перед взрывом.

Мне стыдно признаться в этом даже самому себе, но я не раз задавался вопросом, что бы произошло, если бы меня там не было. Как бы сложилась моя жизнь? Что, если бы я ушел до того, как увидел девушку, весело бегущую по коридору? Или если бы я это сделал, но решил остаться на этой лестнице. Эти мысли вызвали у меня тошноту и отвращение к самому себе. И все же время от времени они всплывали. В минуты слабости. В моменты боли.