Месть королевы мафии - Шивон Дэвис

— Почему, Массимо? — она лихорадочно ходит взад-вперед. — Почему ты ничего не сделал? Ты хоть представляешь, что твой брат творил, пока ты крепко спал в своей постели?

От ее слов меня будто окатывает ледяной водой.

Она вся дрожит, и с моих губ срывается рычание, когда Ренцо обхватывает ее руками. Она отталкивает его, не глядя, и смотрит на меня с самым измученным выражением на лице.

Прежде чем я успеваю объяснить, она начинает свою историю.

— Я была невинной тринадцатилетней девочкой, которая покупала вечернее платье в тот день, когда он похитил меня. Я ни на что не обращала внимания, потому что мечтала о мальчике, который в тот вечер устраивал вечеринку. Лайонел был моей первой детской влюбленностью, и я так хотела, чтобы он поцеловал меня. Выходя из торгового центра, я витала в облаках и даже не заметила приближения Карло. Следующее, что помню: я нахожусь в кузове фургона с тремя незнакомыми мужчинами, и они связывают мои руки и лодыжки веревкой.

Она опускается на пол и садится передо мной, скрестив ноги. Ее взгляд затуманивается, она погружается в прошлое. Нижняя губа дрожит, когда она говорит.

— На тот момент я никогда даже не целовалась. Папа оберегал меня, и я была совершенно невинна. Карло быстро лишил меня этой невинности. Он раздел меня догола в фургоне на глазах у своих людей, — по ее лицу текут слезы. — Он ржал из-за моего спортивного лифчика и маленькой груди. Засунул в меня свои пальцы, — по ее телу пробегает дрожь, она смотрит в пространство, — и сказал своим людям, чтобы они тоже почувствовали, насколько тугая его маленькая девственница, — она зажмуривает глаза, и ее боль отдается в моей груди. — Он внес меня голой в ваш дом через заднюю дверь. Твоя мать проходила мимо нас по коридору. Она остановилась на секунду, и я закричала, зовя на помощь, потом Карло схватил меня за горло и сжал так сильно, что я не могла дышать.

Ее грудь сотрясается, а по лицу продолжают течь слезы. Слушать ее это — пытка, но я обязан молчать, пока она рассказывает.

— Она видела, как он открыл дверь в подвал и спустил меня вниз. Карло бросил меня в клетку и запер дверь. Было холодно, и я так испугалась, что описалась. Он посмеялся надо мной, выключил весь свет и оставил меня там.

По ее телу пробегает дрожь, но она поднимает руку, чтобы удержать Ренцо на расстоянии, когда тот приближается к ней.

— Тебе не обязательно переживать это снова, Ри-ри, — он присаживается перед ней на корточки. — Ты ему ничего не должна. Просто убей его, и покончим с этим.

— Нет! — она сверлит его острым взглядом. — Нет.

Он разочарованно вздыхает, подходит к окну и смотрит на сад и бассейн.

Я не говорю ей остановиться или еще что-нибудь. Я знаю, что ей нужно выговориться и, хотя это убивает меня изнутри, я не стану ее перебивать. Ей нужно излить душу. Может быть, тогда она будет готова выслушать мои объяснения, и мы сможем попытаться понять, как, черт возьми, нам двигаться дальше.

— Я всю ночь плакала, звала папу, — шепчет она, продолжая рассказ. — Было так холодно, Карло оставил меня сидеть в собственной моче. Я была голодна, замерзла и напугана. Дом ведь такой старый. Трубы гремели, а ветер свистел в вентиляционных отверстиях, издавая жуткий шум. Я кричала от ужаса. Когда он появился на следующее утро, я так охрипла, что едва могла говорить.

Острая боль пронзает мое сердце, и я жалею, что не могу откопать своего брата и несколько раз убить его за то, что он сделал с моей женой.

— На следующее утро он лишил меня девственности, — говорит она бесстрастным голосом. — Я попросила поесть, и он накормил меня своим членом. Он насиловал мой рот, мою киску, мою задницу. Это продолжалось часами, и было чертовски больно. Я звала папу, а Карло давал мне пощечины каждый раз, когда я произносила его имя, насмехаясь, что именно он преподнес меня ему на блюдечке в качестве обмена.