Импринт - Вероника Десмонд (2024)

Я хочу отвести глаза или сбросить его руку, чем больше его кожа соприкасается с моей, тем сильнее я погружаюсь в собственный кошмар, но я не могу сделать этого. Разочарование настолько глубоко, что я проклинаю себя, но я… я не могу…

Не тогда, когда он смотрит на меня… так.

Будто я единственное, что его интересует.

– Я буду касаться своей невесты, когда захочу, Катерина, – его прикосновения нежные, а глаза и тон такие жесткие, что мне становится ужасно дискомфортно. Я хочу сжаться, спрятаться, забиться в угол, но вместо этого я не отвожу от него взгляда, продолжая тонуть все глубже. – На самом деле, я единственный, кто имеет на это право. Имей в виду, что если кто-то другой тронет тебя, клянусь, это будет последним мгновением в его жалкой жизни.

Его пальцы путешествуют от подбородка к шее. Я ожидаю, что он начнет душить меня, но он гладит мои волосы, и его темные глаза чернеют еще больше.

– Я не услышал: “да”, котенок.

– Потому что я не говорила “да”, Кастил.

Почему мой голос так дрожит?

Кастил мягко массирует мою голову, путаясь в прядях. Он подчиняет меня. Даже приручает. Опять.

– Должен ли я воспринять “да” и “Кастил” в одном предложении как приглашение? – его губы изгибаются в дьявольской усмешке, заставляя мое сердце биться чаще.

Боже мой, я сейчас умру. Я не готова выдержать столько эмоций за раз после почти семилетней пустоты.

– Повторяю: иди к черту, – я толкаю его в грудь и слезаю со стола, чуть не упав в процессе. Видимо, я слишком нервничаю, из-за чего моя координация оказывается нарушена. – Могу повторить это несколько раз, если захочешь. Мы будем обсуждать контракт?

Его близкое присутствие давит на меня. Раньше я думала, что он высокий, но теперь он возвышается надо мной, легко пригрозив к месту своими огромными размерами и широкими плечами. Его руки убраны в карманы брюк, и моя кожа почти загорается от недостатка прикосновений.

Боже, Катерина. Ты… просто больна.

Обещаю, я подумаю о собственной ненормальности позже, когда выберусь из этой дьявольской ловушки.

– Повернись.

Я передвигаюсь вправо, чтобы у него не было шанса поймать меня еще раз.

– З-зачем?

– Я говорил, что твоя задница будет наказана, если ты не будешь следить за словами, Катерина.

Мое убийственное состояние, кажется, только усиливается, а щеки загораются от унижения.

– Ты шутишь?

Я внимательно наблюдаю за ним, как раненая добыча. Кастил подходит ко мне, а я делаю два шага назад.

– Когда я шутил? Не поворачивайся ко мне спиной, Кэт. Ты прекрасно знаешь, что я сделаю, если ты побежишь.

Еще несколько шагов, пока он преследует меня, как чертов охотник.

– Я не знаю.

Садистская ухмылка приподнимает его губы.

– Неужели?

– Да.

И еще несколько шагов. Я спотыкаюсь, когда сталкиваюсь с подножием лестницы, а потом вцепляюсь в перила и поднимаюсь на ступеньку.

– Мне нравится это слово из твоих уст, котенок.

– Кастил… не надо.

– Что не надо?

Мое сознание панически ищет пути для избежания этой ситуации. Я продолжаю пятиться назад.

– Если ты убежишь, я поймаю тебя и буду трахать до тех пор, пока ты не сможешь двигаться.

Мои губы дрожат от волнения, но я вздергиваю подбородок.

– Ты прикоснешься ко мне только в своих жалких снах, Сноу.

Ему понадобилась всего секунда, чтобы оказаться рядом и прижать меня к перилам, сжав горло в своей крепкой хватке.

– Снов оказалось недостаточно, – он проводит носом по моей щеке, и я вся дрожу. – Если я захочу, ты послушно раздвинешь ноги и примешь каждую порцию, как хорошая жена, Катерина.

– Я не… твоя жена, ублюдок, – я вскрикиваю, когда Кастил кусает меня в изгиб между плечом и шеей, а затем зализывает укус, как гребаное животное.

– Это лишь жалкое недоразумение, которое скоро исчезнет.

– Я еще не согласилась.